Исполнилось 200 лет Ивану Сергеевичу Тургеневу, который был не только великим писателем, жертвой трагической любви, но еще и нашим, как бы мы сейчас сказали, резидентом в Западной Европе. Титан! Однако и эта дата прошла по стране тихо, как вор-форточник по спящей квартире. Слава богу, открыли первый в Москве памятник Тургеневу… (Окуджаве, кстати, давно уже стоит) К слову, к 250-летию памятник Карамзину так и не поставили, только собираются – в Ясенево. Раньше планировали в Брюсовом переулке, где великий историограф бывал, но там к столетию композитора Свиридова воздвигли памятник виолончелисту Ростроповичу. А Свиридову даже, вроде, и не собираются ставить. Странная монументальная стратегия у нашей Державы. Очень странная…
Зато столетие Солженицына затмило юбилеи и Лескова, и Лермонтова, и Гоголя, и Даля, и Горького, и Толстого, и Карамзина вместе взятых. Обещали, во время праздничного салюта гроздья петард сложатся над Кремлем в слова «Архипелаг ГУЛАГ»… В последний момент передумали, убоявшись аллюзий.
Да уж, тех, у кого были нелады с Советской властью, наше ТВ просто обожает. Недавно все каналы широко отметили в эфире столетие Александра Галича. Плохо это? Нормально! Но почему в те же дни почти не заметили столетие ярчайшего поэта-фронтовика Михаила Луконина? А недавнее столетие Алексея Фатьянова и вообще проигнорировали. Странная забывчивость и небрежение к героическому поколению (Галич, кстати, не воевал по слабости здоровья) в стране, которой геополитические партнеры уже и атомной бомбой пригрозили, а мы их в свою очередь предупредили: в таком случае они тоже подохнут, но без покаяния. Выходит, если юбиляр в свое время не разругался с Кремлем, не отъехал к супостатам, то и чествовать его, вроде как, не за что? Страна, не помнящая своих героев, очень скоро забудет и свое имя.
Претензий у общества к ТВ накопилось выше Останкинской башни, но, как говорится: «Кому повем печаль мою?» В свое время «Литературная газета» напечатала дюжину материалов, подготовленных нашими собкорами за рубежом, и все они были про то, как устроен общественный контроль над ТВ в разных странах – в США, Франции, Германии, Израиле, Испании, Англии, Канаде… Оказалось: везде непременно есть наблюдательные советы и комитеты, чья оценка существенно влияет на политику каналов, вплоть до снятия возмутительных программ из сетки, не говоря уже о подборе важной для граждан тематики. В Британии такой совет, например, возглавляет сама королева. У нас такого совета нет, даже не предвидится, хотя говорят о нем очень давно.
Вот еще характерный пример. В середине 90-х я вел на канале «Российские университеты» (где они?) передачу «Стихоборье»: поэты читали стихи, а жюри и зрители выбирали лучших, как в том же «Голосе». Передача, между прочим, шла в прямом эфире 39 минут. Потом стихов долгое время вообще на телевидении не был. Наконец, появилось одно-единственное поэтическое шоу. Но вот какая странная штука: среди стихов, читаемых вслух участниками шоу, я ни разу не слышал ни одной строчки, посвященной стране, родине, нашей природе, истории… А ведь мы-то с вами знаем, что патриотическая лирика есть у всех больших поэтов. Я много лет в ЛГ читал стихотворный самотек и уверяю вас, у современных авторов множество острых гражданских и ярких патриотических сочинений. Где они?
Почему в эфир не попадают? Что за странный отбор? Спрашиваю руководство канала. Отвечают: мы-де покупаем готовый контент, а авторы проекта так видят современную поэзию. Ну, так купите другой контент? Что за вопрос? Почему миллионы зрителей должны видеть поэзию глазами дальтоников, тех, кому не интересны, а то и неприятны стихи о Родине? Тут бы и пригодилось мнение общественного совета по ТВ, если бы он у нас был…
Раз уж я коснулся литературы, продолжу тему. Захожу в книжный магазин, а их у нас становится с каждым годом все меньше и меньше. Прогорают, да и помещения им от советских времен достались лакомые. Наша власть никак не поймет, что продажа книг и торговля предметами роскоши, включая алкоголь, не могут облагаться одинаково. Навык граждан к серьезному чтению – такое же достояние страны, как газ и нефть. Итак, захожу в магазин, беру с полки книгу, открываю наугад и наталкиваюсь на такой вот абзац: героиня во время Великой Отечественной войны с ужасом смотрит на плакат, с которого страшная седая старуха когтистой рукой заманивает единственного несовершеннолетнего сына героини на верную смерть. Речь, как вы поняли, о плакате «Родина-мать зовет!» Не слабо, согласитесь?
