«Царь зашел в покои сына и увидел лежащую на скамье его беременную жену в нижнем платье (на женщине должно было быть не менее трех рубах, чтобы считаться одетой). Царь начал колотить сноху посохом. На шум в комнату вбежал сын и якобы бросил отцу упрек: “Ты без всякой причины отправил в монастырь моих первых жен, а теперь ты и третью бьешь, чтобы погиб сын, которого она носит в чреве”. Грозный действительно не хотел наследника от Шереметевой. От побоев она разрешилась от бремени уже в следующую ночь, но внук Царя родился мертвым. Избил Царь и сына, пытавшегося защитить жену. Иван был тяжело ранен в голову и на пятый (по другому источнику на одиннадцатый) день — 19 ноября — умер»^"*®.
Таково умозаключение современного автора, которому доступны все существующие материалы. Со времени написания Н. М. Карамзиным исторической эпопеи «История государства Российского» прошло без малого двести лет, но фантазии все еще не оставляют сочинителей. В сцене ссоры — прямая речь и восклицания героев, приводимые до сего дня в различных сочинениях, не более чем игра воображения. Нет ни одного документа, который подобное бы подтвердил. Ни на чем не основаны и уверенные заявления, что «Грозный не хотел наследника от Шереметевой».
В русских летописях, где упоминается смерть царского сына, нет ни звука об убийстве. «Преставился Царевич Иоанн Иоаннович» («Московский летописец»); «в 12 час ночи лета 7090 (1581) ноября в 17 день преставление Царевича Иоанна Иоанновича» («Пискаревский летописец»); «Того же (7090) года преставился Царевич Иоанн Иоаннович на утрени в Слободе» (Новгородская четвертая летопись); «не стало Царевича Иоанна »(«Морозовская летопись »). И никаких тебе обличений, ни лобзаний рук, ни потоков крови.
Кстати, о крови. В 1963 году в Архангельском соборе Московского Кремля были вскрыты захоронения Иоанна Грозного и его сыновей Иоанна и Федора, а затем был проведён тщательный анализ останков. Останки Царевича Иоанна сохранились лишь частично; полностью был утрачен череп, так что уставить повреждения головы не удалось. Зато сохранились волосы ярко-желтого цвета 5–6 сантиметров длиной. Так вот, анализ их показал, что признаков «наличия крови на волосах не обнаружено Трудно сомневаться в том, что медико-биологические методы изучения могли «пропустить» микроскопические кровяные отложения на волосах, тем более если верить историкам-фантастам, что она якобы «лилась ручьем».
Откуда же появились монологи и диалоги, всевозможные «красочные детали», которые со смаком тиражируются уже несколько веков? Ответ существует: из записок иностранцев. Это, как уже упоминалось, один из самых сомнительных и тенденциозных источников. Все, почти все, это признают, но тем не менее широко черпают «исторические сведения» из потока наблюдений различных иноземцев, как современников Иоанна Грозного, так и тех, кто оказался на Руси через годы и десятилетия после смерти Первого Царя.
Уместно заметить, что «записки » эти интересны в той части, где содержатся личные наблюдения и впечатления; подобные свидетельства имеют несомненную историческую ценность. Но одновременно все они, буквально все, содержат множество лживых утверждений; порой это просто грязный поток домыслов. Вот из этого «источника» большей части и черпаются авторами «факты» о событиях русского политического закулисья.
Как правило, иностранцы не понимали русского языка — исключения тут единичны — и черпали свои сведения от людей, главным образом тех же иностранцев, которые в царские чертоги если и приглашались, то в исключительных случаях, а в закулисную жизнь Русского двора посвящены никогда не были.
Первым версию об убийстве Царевича огласил, что называется, «на всю Европу» иезуит и личный представитель римского папы Григория III Антонио Поссевино, посетивший Москву в 1582 году. Сколько-нибудь подробный разговор о политических и клерикальных мотивах этой миссии здесь неуместен; ограничимся только пассажем из записок иезуита, касающимся случая в Александровой слободе:
«В одном из своих припадков ярости он (Царь) 19 ноября 1581 года убил своим посохом любимого сына, о котором только и могла идти речь как о наследнике престола. Наследник упрекал отца в жестоком обращении с его женой. По приказу отца наследник дважды должен был развестись с женами, ибо они не рожали ему сына; в угнетенном состоянии духа он заговорил с отцом на повышенных тонах, и Иван пришел в ярость
