Борьба миров - страница 22
Мы спустились по переулку, прошли мимо трупа мужчины, одетого в черный костюм, и у подножья холма углубились в лес. Лесом мы пробрались до железной дороги, не встретив ни души.
По ту сторону железнодорожной колеи лес представлял собою груды исковерканного обуглившегося дерева: большая часть сосен повалилась, а от тех, которые остались стоять, уцелели лишь унылые серые стволы с темно-коричневыми иглами вместо зеленых.
Но на нашей стороне огонь только опалил крайние деревья и не произвел особенного опустошения. В одном
месте лесорубы работали еще в субботу. Свежевырубленные и очищенные от коры деревья лежали на просеке, среди кучи опилок, возле паровой пилы. Далее виднелась пустая лачуга. Все было тихо; воздух казался неподвижным, даже птицы куда-то исчезли. Мы с артиллеристом переговаривались шопотом и часто оглядывались. Раз или два мы останавливались и прислушивались.
Скоро мы приблизились к шоссейной дороге и услышали стук копыт. По направлению к Уокингу медленно ехали три кавалериста. Мы окликнули их, и они остановились. Мы быстро подошли к ним. Это были лейтенант и двое рядовых 8-го гусарского полка с каким-то прибором вроде теодолита.[3] Артиллерист объяснил мне, что это гелиограф.[4]
— Вы первые люди, которых я встретил на этой дороге сегодня утром, — сказал лейтенант. — Что тут такое происходит?
Он казался озабоченным. Солдаты смотрели на нас с любопытством. Артиллерист спрыгнул с насыпи на дорогу и отдал честь.
— Наше орудие разорвало прошлой ночью, сэр. Я спрятался. Хочу догнать батарею, сэр. Вы увидите марсиан, я думаю, если проедете еще с полмили по этой дороге.
— На какого чорта они похожи? — спросил лейтенант.
— Великаны в броне, сэр. Ростом футов в сто. Три ноги; тело похоже на алюминиевое, с огромной головой в колпаке.
— Рассказывай! — воскликнул лейтенант. — Что за чепуха?!
— Сами увидите, сэр. У них в руках что-то вроде ящика, сэр; из него вылетает огонь и убивает на месте.
— Вроде пушки?
— Нет, сэр. — И артиллерист стал говорить о тепловом луче.
Лейтенант прервал его и обернулся ко мне. Я все еще стоял на насыпи у дороги.
— Вы тоже видели это? — спросил лейтенант.
— Это чистая правда, — ответил я.
— Ну, — сказал офицер, — я думаю, и мне не мешает взглянуть на это. Слушайте, — обратился он к артиллеристу, — нас отрядили сюда, чтобы очистить дома от жителей. Вы лучше явитесь лично к бригадному генералу Mapвину и донесите ему обо всем, что видели. Он находится в Узйбридже. Вы знаете дорогу?
— Я знаю, — сказал я.
Офицер снова повернул свою лошадь к югу.
— Вы говорите, полмили? — спросил он.
— Самое большее, — ответил я и указал на вершины деревьев к югу.
Он поблагодарил меня и поехал вперед. Больше мы их не видели.
Немного подальше, у домика рабочего, мы натолкнулись на трех женщин и двух детей, нагружавших ручную тележку узлами и домашним скарбом. Все они были так поглощены своим делом, что не захотели даже разговаривать с нами.
У станции Байфлит мы вышли из соснового леса. В сиянии утреннего солнца деревня казалась такой мирной! Здесь мы были уже за пределами действия теплового луча. Если бы не опустевшие дома, не суета нескольких беженцев, укладывавших свои вещи, и не кучка солдат, стоявших на виадуке над полотном железной дороги и смотревших вдаль по линии к Уокингу, — день походил бы на обычное воскресенье.
Несколько телег и повозок со скрипом двигались по дороге к Эдльстону; через ворота в изгороди мы увидели на лугу шесть двенадцатифутовых орудий, аккуратно поставленных на равном расстоянии одно от другого и направленных в сторону Уокинга. Прислуга бодрствовала возле них в полной готовности, зарядные ящики были отведены на должную дистанцию за фронт батареи. Солдаты держались как на смотру.
— Вот это хорошо, — сказал я. — Во всяком случае они дадут здоровый залп.
Артиллерист в нерешительности постоял у ворот.
— Я пойду дальше, — сказал он.
Ближе к Уэйбриджу, как раз за мостом, солдаты, в белых рабочих куртках, насыпали длинный вал, за которым виднелись новые пушки.
— Это все равно, что лук и стрелы против молнии, — сказал артиллерист. — Они еще не видели огненного луча.
