Все это так. И бросается в глаза, что уже само место рождения этого человека отражает некую символичность, как бы предопределившую необычность его судьбы.
Кавказ, этот нерукотворный шедевр природы, с дохристианских времен был притягателен для человека. Античная мифология прославила его как родину золотого руна, с богатой Колхидой, величественными заснеженными горами, словно взмывшими из потопа, где, говоря словами Софокла, «властвует Титан, огонь принесший — бог Прометей».
Здесь процветали и рушились царства, вспыхивали междоусобные войны и конфликты; через эту гигантскую дамбу между Черным и Каспийским морями пролегали торговые пути, связывающие Европу с Азией. Неотъемлемый образ грузинского эпоса, отмечает Ю. Емельянов, сказочные крылатые кони «мерани», как память пребывания хеттов, переселявшихся из Европы в Малую Азию: «Здесь пришельцы очаг положили, что из края далекого хеттов принесли на мерановых крыльях».
Географические и исторические особенности формировали своеобразный уклад жизни проживавших здесь народов. Они селились не только в плодородных долинах, но и в многочисленных ущельях, лепя, как ласточки, неприхотливые жилища и сторожевые башни на крутых склонах. Расселение в труднодоступных местах способствовало упрочению различных традиций, нравов и языков осевших здесь людей.
Грузия в этом разноплеменном Вавилоне пережила свои периоды величия и упадка и в начале XIX века, ища защиты от «неуемных соседей», присоединилась к России. К концу столетия она превратилась в южный форпост, охранявший интересы великой империи, раскинувшейся на шестой части суши.
Но еще до этого события, в центре живописной Картлийской долины, там, где своенравная, бурлящая Кура принимает в свое устье два значительных притока, Лихави и Меджуду, расположился древний город Гори, возникший на пересечении дорог, соединявших Черное море с Каспийским, а через Цхинвальский перевал — Кавказ с европейской Россией.
Грузинские летописи упоминают о Гори с начала XVII века, когда он стал столицей Картли. Историк пишет, что в основе грузинского языка лежит картлийский диалект, и название города произошло от слова «гори» (в переводе с грузинского — «холм»).
Действительно, город расположился у подножия высокого и утесистого холма, на вершине которого поднялись стены средневековой крепости Горисцихе. Неподалеку от нее горы с укрывшимся в их пустотах пещерным городом, а еще дальше — вершины Главного Кавказского хребта, величаво белеющие шапками нетающего снега Окрркенный с трех сторон реками, Гори открыт только с северной стороны, обращенной к обширным долинам с цветущими садами, плодородными нивами и виноградниками.
Гори долгое время оставался стратегическим пунктом. К стенам возведенной здесь крепости потянулись купеческие караваны армян — этих предприимчивых «евреев» Закавказья. Грузинская дворянская аристократия и многочисленные ветви правящей династии Багратионов построили в городе и его окрестностях свои усадьбы — лелеемые гнезда феодального благополучия, а брат Александра II великий князь Михаил Николаевич, являвшийся с 1862-го по 1881 год наместником на Кавказе, облюбовал находящееся неподалеку селение Боржоми.
Князь «приватизировал» живописное местечко, и вскоре к его целебным водам устремились на летний отдых не только члены его семьи, но и остальные представители многочисленной императорской фамилии. Кратчайшая дорога от Тифлиса — «столицы» Кавказа, следуя изгибам своенравной Куры, проходила через Гори.
В этом небольшом и умиротворенном с течением времени, тихом грузинском городке Тифлисской губернии, в семье Виссариона (Бесо) и Екатерины (Кеке) Джугашвили 18 декабря (6 декабря по старому стилю) 1878 года родился мальчик, который при крещении был наречен Иосифом.
Мудрые волхвы не потревожили покой ни российского императора, ни его наместника на Кавказе известием об этом событии. Не было и других символических знамений. Как писал грузинский поэт Георгий Леонидзе: «Не сидел на кровле ястреб, и орлы не клекотали, крылья птахи над лачугой мерзлым бисером блистали». По грузинским народным приметам, при рождении ребенка, которому суждено стать великим, на крышу дома садится ястреб, и в небе слышен клекот гордых орлов.
