Интересно, размышляла Бонни, а что он подумает, если поднимет голову и увидит ее в окне в чем мать родила? Вот, небось, удивится. Вот уж потом будет рассказывать приятелям!
Вдруг Бонни нахмурилась. А что собственно он делает около материнской машины? Он сунул голову в открытое окно, а Бонни вспомнила, что ключи были оставлены в зажигании. Ее вдруг охватило неприятное предчувствие.
Человек между тем выпрямился и посмотрел по сторонам. Тут Бонни осенило: он же решил украсть машину! Он протянул руку к дверной рукоятке, а Бонни, набрав в легкие побольше воздуха, крикнула:
— Эй, приятель, что ты там забыл?
Человек поднял голову и, прищурившись, посмотрел вверх. Оказалось, что он примерно ее ровесник, может, на год постарше. Года двадцать два, никак не больше! В морщинках вокруг глаз, в губах и подбородке была какая-то отчаянная решимость. Когда он увидел девушку в окне, то первоначальный испуг сменился восторгом.
Пусть полюбуется, подумала Бонни, и на ее лице заиграла нахальная улыбочка. Пусть как следует полюбуется! На его губах тоже заиграла улыбка — улыбка знатока, и в тот же момент она поняла: в нем есть нечто неуловимое, причем то, что имеется и в ней самой.
И еще она почувствовала, что способна на лету схватывать его мысли и чувства. Тут уж Бонни улыбнулась во всю.
— Эй, парень, — крикнула она. — Ты меня подожди, ладно!
Она кинулась к платяному шкафу, спешно надела белое платье, сунула ноги в туфли.
Он ждал ее на улице. Она остановилась в шаге от него, пристально посмотрела. Он посмотрел на нее.
— И не стыдно тебе? — усмехнулась она. — Хотел украсть автомобиль у старой женщины?
— Я хотел его купить, — ухмыльнулся он в ответ.
— Черта с два, — так же весело отозвалась она. — Тебе и пообедать-то, наверное, не на что, какая уж тут машина.
Он пожал плечами и сказал:
— На кока-колу хватит, а поскольку ты явно не собираешься пригласить меня в дом…
— Еще чего! Нашел дурочку! Ты же украдешь обеденный стол.
Он сделал шаг в сторону улицы.
— Тогда пошли прогуляемся по городу. Ну как, согласна?
— Пошли, мне все равно надо на работу, — сказала она после секундного колебания и двинулась за ним следом.
— На работу? Что же у тебя за работа, а?
— Не твое дело!
Он нахмурился, словно размышляя.
— Ты, наверное… кинозвезда? Нет, скорее, слесарь в гараже, а? Нет, горничная…
— Так кто же я, по-твоему? — рассерженно спросила Бонни.
— Официантка, — спокойно сказал он.
— Точно, — отозвалась Бонни, дивясь его догадливости. — А ты чем занимаешься? Когда не воруешь машины?
— Могу сказать, — загадочно отозвался он. — В данный момент я ищу, нет ли хорошей работы.
— А что ты делал раньше?
— Сидел в тюрьме, — ответил он с деланной небрежностью.
— В тю-юрьме? — протянула Бонни.
— Угу.
— Видать, напал на голосистую старушку?
Он холодно посмотрел на нее и сказал:
— Я сидел за вооруженное ограбление.
Они шли по улице. С двух сторон на них смотрели плоские фасады магазинов, магазинчиков и кафе. Кроме них двоих, на улице не было ни души. Драная собака, поджав хвост, перебежала через дорогу.
— Как же вы здесь развлекаетесь? — спросил Бонни ее спутник. — Слушаете, как растет трава?
— Да уж, ты, наверное, веселее проводил время в тюрьме.
Он засмеялся и показал на правую ногу:
— Видишь? Я отрубил на этой ноге топором два пальца.
— Зачем?
— Чтобы открутиться от принудиловки. Хочешь покажу?
— Ой, нет, не надо!
Некоторое время они шли молча, потом Бонни спросила:
— Слушай, а ты правда отрубил пальцы?
— Ну да.
— Ты совсем рехнулся!
На бензоколонке на углу он купил две кока-колы. Опершись на холодильник с прохладительными напитками, они стали пить прямо из бутылок, заливая пожар в горле. Он снял свою шляпу и, приложив бутылку ко лбу, стал катать ее туда-сюда. Ей нравилось его лицо, его быстрая, чуть смущенная улыбка.
— Что это такое? — спросила Бонни. — На что похоже?
— Тюрьма?
— Нет. Вооруженное ограбление…
— Ни на что, — пожал он плечами.
Она подумала над его словами и решила, что он прикидывается, чтобы поразить ее воображение, произвести впечатление.
— Обманщик, — сказала она с раздражением в голосе. — Ты в жизни никогда и никого не грабил.
