Вот как этот человек «работал».
Во время одной из своих вылазок в берлинские бары, когда он наблюдал ночную жизнь, у него в голове зародился план, который вскоре был осуществлен под названием «Салон Китти».
Речь шла о том, что служба безопасности организует такое «заведение», куда можно будет пригласить иностранных гостей — дипломатов, военных, журналистов, предпринимателей, которые, как правило, «работают» одновременно на несколько иностранных осведомительных служб. В интимной обстановке им безусловно не будет чужда мысль о соблазнительном дамском обществе. И в этом им действительно не будет отказано, в расчете на то, что они станут покладистее и обязательно выболтают какие-нибудь полезные сведения и секреты.
Идея была осуществлена с присущей Гейдриху деловитостью. При посредничестве ничего не подозревавшего предпринимателя служба безопасности сняла большой дом в благоустроенной части Берлина. Архитекторы переоборудовали его, снабдив двойными стенами, чтобы можно было между ними установить микрофоны и аппаратуру, которая записывала бы каждое произнесенное в доме слово. «Хозяек дома», завербовал (тут Гейдрих использовал то обстоятельство, что ему подчинялась вся служба безопасности и полиция Германии) шеф уголовной полиции Артур Небе, которому благодаря долголетней практике были хорошо известны обитательницы многих публичных домов. Из больших европейских городов он вызвал владеющих языками и обладающих иными «знаниями» дам полусвета, дабы они могли служить здесь своим «особым» способом интересам третьей империи. Вальтер Шелленберг, рассказывая в своих воспоминаниях о «Салоне Китти», замечает, что даже многие дамы из высших слоев нацистского общества были отнюдь не против послужить своему фатерлянду на этом поприще.
Гейдрих не ошибся в своих расчетах уже потому, что он выбирал жертвы среди людей, себе подобных. Благодаря «Салону Китти» он добыл немало ценной информации и завербовал полезных для себя лиц. Среди первых, кто попался на подобную удочку, оказался итальянский министр иностранных дел граф Чиано, член правящего семейства, супруг дочери Муссолини. Можем себе представить, как это сумел использовать Гейдрих, и не только для себя лично, но и для интриг против Нейрата, тогдашнего министра иностранных дел Германии и предшественника Гейдриха на посту так называемого пражского протектора. Нейрат, естественно, не мог знать многого из того, что знал Гейдрих.
Мы приводим эти факты не потому, что они самые важные в деятельности Гейдриха. Они свидетельствуют лишь о том, что он не останавливался ни перед чем, не брезговал никакими средствами, был способен на все. И это также было его преимуществом. Обладая подобным качеством, он находил ему применение в иных, более значительных и опасных операциях.
Так, например, ныне уже досконально известно, что с участием Гейдриха было подготовлено одно из самых трагических событий новейшей истории, которое имело в будущем неотвратимые последствия. Речь идет об устранении советских маршалов и выдающихся военных деятелей, которым в 1936 — 1937 гг. в условиях культа личности Сталина было предъявлено обвинение — как мы теперь знаем, несправедливое и облыжное — в том, что они агенты германского генерального штаба.
Суд был скорый. Приговор лаконичный: смерть. И он был немедленно приведен в исполнение. Кое-кто из авторитетных людей еще в то время расценил это как значительное ослабление боеспособности и подготовленности Советской Армии. И действительно, в начальный период войны, после нападения гитлеровцев на Советский Союз, эта потеря дала себя знать.
В Тухачевском, Якире, Уборевиче, Эйдемане и других выдающихся военачальниках, занимавших в Советской Армии руководящие посты, гитлеровцы видели опасных противников на пути к осуществлению своих агрессивных планов против СССР. Понятно, что самые доверенные лица из окружения Гитлера искали удобного случая, чтобы ослабить влияние этих военачальников, а если представится возможность, то опорочить либо уничтожить их. Видимо, по этому вопросу, на основе донесений Канариса и Гейдриха, после обстоятельного обсуждения решение принял сам Гитлер, разумеется, в условиях строжайшей секретности.
