События глобального масштаба
Ещё в январе 1939 года с письменного разрешения Сталина в НКВД начали официально применять пытки и избиения арестованных. Результаты ждать себя не заставили: количество «чистосердечных» признаний мгновенно подскочило на небывалую высоту.
Резкое увеличение «признаваемости» не могло не сказаться на карьере Лаврентия Берии: 22 марта 1939 года он стал кандидатом в члены политбюро.
В тот же день получил повышение и новый друг Лаврентия Павловича, Георгий Маленков. Продолжая возглавлять Управление кадров Центрального Комитета, он был избран секретарём ЦК и членом Оргбюро.
В том же 1939-ом получил пост наркома и Михаил Первухин. Ему доверили командовать советскими электростанциями и электропромышленностью страны.
Эти должностные перемещения с высоты дня сегодняшнего выглядят настолько несущественными и незначительными, что о них практически никого не вспоминает. В историю вошли совсем иные события.
В апреле британцы вновь ввели у себя обязательную воинскую повинность.
Италия напала на Албанию.
В мае Гитлер и Муссолини заключили военный союз, образовавший зловещую «ось» Рим-Берлин.
Международная обстановка становилась всё более взрывоопасной. И летом в Москве начались переговоры между Великобританией и Францией, с одной стороны, и Советским Союзом, с другой. Планировалось заключить антигитлеровский пакт. Но Сталин не доверял ни англичанам, ни французам. Поэтому переговоры шли вяло, а вскоре и вовсе зашли в тупик.
И вдруг 23 августа 1939 года в Москву прилетел Иоахим фон Риббентроп, министр иностранных дел Германии, личный посланец Гитлера. В тот же день в Кремле был подписан пакт Молотова-Риббентропа. Этот документ (особенно в своих секретных разделах) утолял аппетиты как большевиков, так и нацистов, и устранял все преграды на пути к мировой бойне.
Через неделю — 1 сентября — Германия напала на Польшу.
3 сентября Великобритания и Франция объявили агрессору войну.
Вскоре Главное командование германского вермахта возложило весь контроль над созданием немецкой урановой бомбы на
Управление армейским вооружением. К осуществлению научного надзора над атомными делами был привлечён Физический институт Общества кайзера Вильгельма в Берлине.
Уже 16 сентября на всей территории Третьего Рейха были строжайше запрещены любые публикации по урановой тематике.
На следующий день (в полном соответствии с пактом Молотова-Риббентропа) Красная армия получила приказ: присоединить к советской территории Западную Украину и Западную Белоруссию. Танки Гитлера подходили к Варшаве, когда 17 сентября 1939 года Красная армия перешла советско-польскую границу.
Остальному миру этот большевистский «аншлюс» был преподнесён как долгожданное «воссоединение» братских народов. И хотя проводилось это «воссоединение» с помощью вооружённой до зубов армии (пехотных дивизий, бронетанковых частей и авиации), глава советского правительства Вячеслав Молотов, делая доклад на внеочередной пятой сессии Верховного Совета СССР, заявил:
«Красная армия вступила в эти районы при всеобщем сочувствии украинского и белорусского населения, встречавшего наши войска как своих освободителей от панского гнёта, от гнёта польских помещиков и капиталистов».
Заместитель Молотова Андрей Януарьевич Вышинский чуть позже высказался ещё более определённо:
«Смысл великих событий, открывших днём 17 сентября 1939 года новую страницу в истории человечества, в истории борьбы за коммунизм, заключается в том, что перед всем миром встала во весь рост сила социалистического государства, сила идей большевизма, вооружившего великую страну Советов непобедимым оружием коммунизма».
Таким образом, на весь мир объявлялось, что вступление Красной армии на польскую территорию — это всего лишь демонстрация силы коммунистических идей. Что же касается вермахта, то его вероломное вторжение, видимо, следовало рассматривать как демонстрацию силы национал-социалистической идеологии.
Однако остальное человечество отнеслось к расчленению суверенной Польши иначе — как к самому обычному захватническому акту. Оттого и началась новая мировая война.
