— Кто заплатил тебе, Комин? Кто послал тебя за Баллантайном?
— Никто.
— Кем ты работаешь?
— Начальником строительства. — Слова выходили толстые, медленные, наполненные болью. Он намозолил язык, повторяя их.
— На кого ты работаешь?
Двойной вопрос. Хитрый. Но ответ был тот же самый:
— Ни на кого.
— На кого ты работал?
— «Межпланетная инженерия»… мосты… плотины… космопорты. Я уволился.
— Почему?
— Чтобы найти Баллантайна.
— Кто тебе сказал, что это был Баллантайн?
— Никто. Слухи. Это мог быть любой из них. Мог быть… Пауль.
— Какой Пауль?
— Пауль Роджерс, мой друг.
— Он летел инженером на корабле Баллантайна, верно?
— Нет, астрофи… — он не смог выговорить это слово. — Тем, кто работает со звездами.
— Сколько тебе заплатил Союз Торговых Линий, чтобы ты добрался до Баллантайна?
— Ничего. Это моя затея.
— И ты узнал, что Пауль Роджерс мертв?
— Нет.
— Баллантайн сказал тебе, что он жив?
— Нет.
Это была самая трудная часть. Хуже всего. Сначала рассудок говорил ему: держи рот на замке. Пока они не уверены, у тебя есть шанс — они не убьют тебя. Теперь это был слепой инстинкт. Комин мотал головой из стороны в сторону, пытаясь подняться, пытаясь уйти. Но не мог — он был привязан.
— Что Баллантайн сказал тебе, Комин?
— Ничего.
Чья-то невидимая рука закопошилась у него в мозгу.
— Ты был с ним наедине почти двадцать минут. Мы слышали его голос. Что он сказал, Комин?
— Он кричал. И все.
В челюсти вспыхнула боль.
— Что он сказал тебе, Комин?
— Ничего.
Мягкий подход.
— Послушай, Комин, мы все устали. Перестань валять дурака. Только скажи нам, что говорил Баллантайн, и мы можем разойтись по домам и отдохнуть. Ты же хочешь этого, Комин, — мягкая постель, и никто не побеспокоит тебя. Только скажи нам.
— Он не говорил. Только… кричал.
Еще одна попытка.
— Ладно, Комин, ты здоровый парень. Ты не дурак подраться. Ты думаешь, что ты выносливый и… о, да, ты сильный человек с железным характером. Но не настолько же твердый, чтобы когда-нибудь не сломаться.
Опять кулаки, или чем они там бьют. Струйка крови, медленно текущая по лицу, вкус крови во рту. Боль в животе.
— Что сказал Баллантайн?
— Ничего, — слабый, замирающий шепот.
Голоса смешанные, отдаленные. «Дайте ему отдохнуть, он почти без сознания… К черту отдых, дайте мне аммония». Отвратительный удушающий запах. И все началось вновь. «Кто тебе сказал, что Баллантайн у нас? На кого ты работаешь? Что сказал Баллантайн?»
В один прекрасный момент Комину показалось, что он услышал, как открылась дверь, а затем прозвучал новый голос, сердитый и властный. Комин почувствовал внезапно происходящую перемену, существа или люди задвигались в багровом тумане. Кто-то завозился с его руками. Инстинктивно он понял, что они развязаны. Он поднялся и стал наносить удары, поймал что-то завопившее и стал стискивать его с единственным желанием разорвать на части. Затем оно вырвалось, все ускользнуло куда-то, остались только темнота и покой…
Просыпался он постепенно, с трудом выходя из глубокого сна. Он был в очень уютной спальне, над ним с явным нетерпением стоял какой-то человек. Он был молод, упитан, светловолос и выглядел так, словно держал на плечах тяжесть всего мира к считал Комина нежелательной добавкой к своей ноше, от которой он хотел избавиться как можно скорее.
Комин позволил ему стоять, пока копался в памяти, вытаскивая на свет божий воспоминания. Затем он сел, очень медленно и осторожно, и незнакомец заговорил:
— Нет ни внутренних повреждений, ни переломов, мистер Комин. Мы сделали все возможное с синяками и ссадинами. Вы находитесь здесь два дня.
Комин хмыкнул и легонько ощупал лицо.
— Наши врачи отлично справились. Они заверили меня, что шрамов не будет.
— Прекрасно. Премного благодарен, — язвительно сказал Комин. И поднял взгляд. — Кто вы?
— Меня зовут Стенли. Уильям Стенли. Я менеджер на предприятиях Кохранов здесь, на Марсе. Послушайте, мистер Комин, — Стенли наклонился над ним, нахмурившись, — я хочу, чтобы вы поняли: то, что с вами произошло, делалось без всякого уведомления или санкции правления. Я не был в курсе дела, иначе этого не произошло бы.
— Ну-ну, — сказал Комин. — Когда это Кохраны возражали против маленького кровопускания?
