Он сел рядом с ней в лимузин, подъехавший к дверям, как только они вышли, и слегка повернулся, чтобы видеть ее.
— Ну? — спросил он. — Что теперь?
Она скрестила ноги, откинула голову на спинку сиденья и потянулась, как кошка.
— Я еще не решила.
Водитель, вероятно, приученный к таким причудам, медленно поехал по улице. Сидна лежала на боку и смотрела на Комина из-под опущенных ресниц. Отблески света проплывающих мимо фонарей мерцали на ее белом платье, касались волос, рта, краешка скулы.
— Я засыпаю, — сказала она.
— Настолько засыпаете, что не можете сказать, чего от меня хотите?
— Любопытно. Хотела увидеть человека, которого не смогли удержать Кохраны. — Она усмехнулась с внезапной злобой. — Хотела увидеть человека, который доставил Билли неприятности.
— Какому Билли?
— Любимому муженьку моей маленькой кузины, Стенли. — Она наклонилась вперед. — Вам понравился Стенли?
— Не могу сказать, что порываюсь испытывать к нему любовь.
— Он не глуп, — сказала Сидна и вновь откинулась на сиденье, успокаиваясь. Затем щелкнула переговорником. — Я решила, — сказала она. — Доставьте нас в космопорт.
— Да, мисс Кохран, — ответил водитель, прерывая зевок, и переговорник снова был выключен.
— Нас? — спросил Комин.
— Я же сказала, что мы, может быть, полетим на Луну.
— И здесь у меня нет выбора?
— Не дурачьте меня, Комин. Прямо в сердце крепости Кохранов? Вы сумасшедший…
Он наклонился к ней, прикоснувшись рукой к гладким мускулам там, где ее шея переходила в плечо. Мускулы слегка напряглись, и он сжал пальцы.
— Я не хочу думать о возмещении, — сказал он. — Не так быстро.
— Я тоже, — сказала Сидна и обхватила руками его лицо. Ногти внезапно впились ему за ушами, клоня голову вниз. Она засмеялась.
Через секунду он выпрямился и сказал:
— Вы грубо играете.
— Я выросла с тремя братьями. Я должна была играть грубо или не играть вообще.
Они уставились друг на друга в полутьме, разгоряченные, ощетинившиеся, между гневом и возбуждением. Затем она сказала медленно, почти злобно:
— Ты полетишь, потому что там есть кое-что, что ты захочешь увидеть.
— Что?
Она не ответила. Совершенно внезапно она задрожала, сцепив руки на колене.
— Купи мне выпить, Комин.
— Тебе не достаточно?
— В Нью-Йорке этого не достаточно.
— Чего твоя семья достигла там, на Луне?
— Прогресса. Экспансии. Славы. Звезд. — Она выругалась, все еще дрожа. — Зачем Баллантайн совершил свое проклятое путешествие, Комин? Разве на девяти планетах не хватает места, чтобы лезть в беду? Беды, вот чего мы добились. Поэтому я и прилетела на Землю. — Она подняла широкие загорелые плечи, затем опустила. — Я — Кохран, и повязана с этим. — Она помолчала, глядя на Комина. — И ты тоже… повязан с этим, я имею в виду. Ты хочешь остаться здесь, снаружи и получить пулю или залезть внутрь?
— Получить пулю?
— Я тебе ничего не гарантирую.
— Гммм…
— Беги, если хочешь, Комин. — Она подавила дрожь, и он подумал, шампанское ли так повлияло на нее. Казалось, на нее что-то накатило, или это ее способ уклоняться от вопросов? — Я хочу спать. Меня не волнует, что будешь делать ты.
И она уснула или притворилась, положив на него голову, и он обнял ее. Она была не легонькая, но к ее гибкому телу было приятно прикасаться. Он поддерживал ее, думая, сколько шансов за то, что это может оказаться ловушкой. Или мисс Сидна Кохран всего лишь сумасбродка? Говорили, что все Кохраны немного помешанные. Говорили, что это пошло с тех пор, как старый Джон построил нелепый лунный дворец.
Машина несла их к космопорту. Он может еще вернуться, если поторопится.
Нет, я не вернусь, подумал Комин. Теперь я не вернусь.
У него был единственный шанс узнать о Пауле Роджерсе, и для этого нужно было блефовать с Кохранами, если сумеет. У него был также единственный шанс почувствовать твердую почву под ногами, и добиться этого можно было тем же методом. Он должен попытаться.
Упрямый маленький ягненок собирается обсудить со стаей львов их обед, мрачно сказал себе Комин. Ну, если уж я влез в это, то в приятной компании.
Он откинулся на спинку, устраивая мисс Кохран в более удобной позе, и подумал, что хотел бы знать две вещи: кто заплатил парню с гнилыми зубами, чтобы убить его, и не дурак ли он, что лезет блефовать с Кохранами, имея на руках лишь мелкие карты — карты, не подходящие для серьезной игры.
