тем, что фракция левых эсеров во главе со Спиридоновой, дореволюционные террористы и современные революционеры, в большинстве своем явившиеся на съезд вооруженными (как и большевики, разумеется), митинговали, запертые, в Большом театре и даже не пытались вырваться наружу и присоединиться к "поднятому ими же мятежу". Даже 6--7 июля у левых эсеров был лишь один главный враг: контрреволюция. Это ясно виделось хотя бы из распространяемых левыми эсерами листовок и сообщений:
"ЦК ПЛСР предупреждает население гор.Москвы, что всякие попытки темных и контрреволюционных сил, белогвардейцев, германских и союзных провокаторов и шпионов, правых эсеров и меньшевиков, направленные к низвержению советской власти, будут подавляться беспощадным образом... [ЦК ПЛСР] категорически заявляет, что ни к какому захвату власти он не стремится, а произвел убийство Мирбаха в целях прекратить в дальнейшем завоевание трудовой России германским капиталом. Партия коммунистов-большевиков будет играть на руку контрреволюции, если будет направлять против защищающих советский строй и [ЦК ПЛСР]... частей советских войск свои обманутые части, направленные для отмщения за Мирбаха".73
Да и некоторые большевики, тот же Лацис, смотрели на происходящее, как на инцидент, который скоро будет урегулирован. Когда только что арестованного Лациса повели по коридору здания ВЧК, он "наткнулся на бледного как смерть Карелина и смеющегося Черепанова". Лацис продолжает:
"Я обратился к ним с просьбой принять все меры для того, чтобы контрреволюционеры не воспользовались нашим инцидентом и не подняли бы восстание против советской власти. На это мне ответили, что все уже предпринято, а Александрович обещал отправиться в Комиссию, чтобы направить ее работу".74 Если Лацис относился к событиям как к инциденту, а восстания против советской власти еще только боялся, да и то не со стороны левых эсеров, а со стороны "контрреволюционеров", то
понятно, что аналогичным было и отношение к событиям Ленина, Троцкого, Свердлова и других большевиков. Именно поэтому большевикам, чтобы правдоподобно было обвинение левых эсеров в восстании против советской власти, понадобилось создать миф о многочисленности "восставших". Самую большую цифру "восставших" называет Вацетис:
"Силы левых эсеров определялись в 2 000 штыков, 8 орудий, 64 пулемета, 4--6 бронемашин. Где эти войска и что они делают, известно не было... Общее впечатление у меня составилось такое, что левые эсеры действуют нерешительно".75
Вацетис, вероятно, и сам не почувствовал абсурдности своего заявления. Получалось, что у левых эсеров было 2 000 человек, которые ничем не проявили своего участия в ими же поднятом "восстании". Причина завышения Вацетисом числа "восставших", однако, понятна: чем выше число "восставших", тем больше значение одержанной над ними победы. Понятна и завышенная цифра, указанная в "Красной книге ВЧК" -- 1700--1800 человек:76 через число участников доказывалось наличие самого "мятежа". В общем же можно сказать, что в советской и западной историографии точных сведений о численности левых эсеров и членов отряда Попова, принимавших участие в июльских событиях, нет.
Указанные Вацетисом две тысячи человек часто ошибочно принимаются авторами за число "восставших", а иногда и за численность отряда Попова.77 Обычно советские историки называют несколько меньшую цифру: 1 300.78 Но и это число следует считать завышенным, так как скорее всего оно включает в себя войска, находившиеся в Покровских казармах, и некоторые другие, в событиях участия фактически не принимавшие. Об этом, в частности, писал в своих показаниях Саблин:
"Ваше указание на то, что в распоряжении левых с.-р, было 1 700--1 800 человек, ошибочно, ибо, как я уже указывал, ни один человек из формируемого "отряда особого назначения" участия в событиях 6--7 июля не принимал... Что касается присоединившихся частей, то ничем, кроме заявлений, они своего присоединения не
выявили. Лишь из отряда Винглинского перешло к Попову около 50 человек".79
Минц называет четвертую цифру: 800 человек.80 И очевидно, что это не что иное, как максимальная, "штатная" численность отряда Попова. Ближе к истине стоит сообщение, что у "мятежников" было не более 600 человек и два орудия.81 Но реальное число "восставших" было, вероятно, еще меньше. Так, Луначарский 6 июля в разговоре по прямому проводу со Смольным сказал следующее:
