Мысли собрались в клубок, плотно сжались и разлетелись, не оставив шанса начать писать роман. Окурки, эмиры, океан…Бред.
Танцевать начинать надо от печки. Вода это, всего навсего, оксид водорода, аш два О. К числу почетных обладателей дипломов о высшем образовании по специальности «химия» Шпанов не относился даже по легенде. Но исходная информация в рамках школьного курса вбита накрепко. В его детстве школьники учили таблицу Менделеева с 13 лет. Тех, кто поступил в девятый класс средней школы, знали, что значит иностранное слово «изотоп».
Учебники по химии для пятого класса были юзаные, но без дополнительных ученических иллюстраций, нарисованных синей пастой. Учебники передавались по наследству, младшеклассникам, рисовать в них категорически запрещалось. Но Владик все равно делал это, правда, почти не заметно. Начал он с таблицы Д.И. Менделеева в учебнике по химии.
Прямолинейная и прямоугольная, она выстраивает химические элементы в определенном логическом порядке. На скучных уроках он частенько ее разглядывал. При внимательном рассмотрении, казалось, там что-то закручивалось в спираль системы. Так и хотелось нарисовать большую восьмерку, закрученную в ленту Мебиуса, по диагонали таблицы, начиная от водорода.
Но явно испортить учебник, передаваемый младшим поколениям, Владик опасался. Как-то, на его глазах, одноклассник Борис, будущий посол республики в Вашингтоне, покрыл синим цветом бороду Степана Разина в учебнике истории для четвертого класса. Учитель истории, бывший танкист, худой, желчный, но геройский старик, погнул об голову Бориса металлическую указку. Эбонитовая ручка указки, в приступе ярости, разлетелась от ударов по лакированной поверхности учительского стола.
Несмотря на террор, еще в пятом классе Влад на уроке химии дорисовал в свободные клеточки таблицы, после редкоземельных элементов, аккуратные звездочки. Учитель химии, добрейший дядька в толстых очках был инвалидом, носил специальную обувь и по классу, заглядывая ученикам в тетради, перемещался редко.
В шестом захотелось дорисовать уже что нибудь осмысленно-фантастическое. Три протона в атомный вес одного из крайних элементов таблицы он добавил запрещенной красной учительской пастой, тонко исправив одну из цифр в клеточке. Так появилась теория существования еще не открытого изотопа Гелия.
В девятом классе на лабораторных занятиях по химии тайком рисовать по страницам учебника стало неинтересно. Новый атомный вес Гелия(Не) плотно обосновался на плакатного размера таблице Менделеева, висящей над черной классной доской. На самой таблице, в углу — портрет первооткрывателя русской водки. Над таблицей три портрета отдельно, под стеклом, в рамках. Два классика марксизма-ленинизма казались родными братьями академика из-за бород, и, пожалуй, формы носа.
Перед выпускными экзаменами, в десятом, в кабинете химии побывал фотокорреспондент одной из крупных партийных газет. Но первой полосе миллионным тиражом отпечатали фото счастливых школьников, на заднем плане — портреты бородачей и часть таблицы Менделеева, с пока не открытым Гелием 5. Скандал не грянул, на этот факт мало кто обратил внимание, кроме всесильной геологической организации. «Перспективный паренек. Иш ты, новый элемент изобрел», — зловеще усмехнулся тогда еще лейтенант И.А. Ропов. «Детдомовский. Такие нам нужны», — и завел новую папку. Первым листом в дело легла фотография смеющихся школьников, среди них с аппаратом Киппа, Владик Шпанов.
Операция Конторы Глубокого Бурения по разведке запасов Гелия 5 стала одной из самых секретных. Для прикрытия во всех донесениях ископаемый материал назвали «Непять». Для его добычи и консервации необходима тяжелая вода. Ёё открыли только в начале XX века. Позже оказалось, что Твода практически не поглощает нейтроны и стала необходимым компонентом в производстве ядерного оружия. Но для производства одной тонны тяжёлой воды необходимо было переработать около 40 тысяч тонн обычной, израсходовав при этом огромное количество электроэнергии. В СССР, что бы накопить пару сот килограмм тяжелой воды, сокращали расход электроэнергии для промышленных предприятий.
