Элеанор улыбнулась:
– Туше, мистер Кузнецов, но я действительно думаю, что это невозможно. Ну, или… – Она закусила полную нижнюю губу. – Почти невозможно. Мне не нужны ваши деньги. Я хочу, чтобы отель носил имя Харрингтонов.
– Ни за что.
Элеанор пожала плечами, словно ставя на этом точку:
– Тогда мне неинтересно.
– Вы забываете, – расслабляясь, произнес он, – что существуют и другие кандидаты.
– Я знаю, – холодно сказала Элеанор. – Но у вас нет времени их искать. К тому же вряд ли вы найдете такого же хорошего специалиста, как я.
Одна рука Элеанор была за спиной, и Лукас подумал: а не скрестила ли она пальцы? Как бы там ни было, в одном она права: времени у него в обрез.
– Снова туше, Элеанор.
Она улыбнулась, как игрок, у которого на руках четыре туза. Ее чуть вздернутый носик и женственное тело подсказывали, что, возможно, так оно и есть. Почему он решил, что ее привлекательность на него не подействует? И дело было не только во внешности Элеанор. Она была теплой, волнующей и… живой. А уж необыкновенной комбинации ума и невинности тем более было сложно противостоять. Хотя это не значит, что он готов согласиться с ее условием. Придется ей узнать, что способность идти на компромисс не входит в число его достоинств.
– Почему вы хотите видеть имя Харрингтонов на дверях?
– Потому что дизайн будет моим.
– Однако отель принадлежит мне.
– Отель строится на ваши деньги, но если вы воспользуетесь моим дизайном, тогда концептуально он равно и мой.
Лукас фыркнул:
– Равно? Я так не думаю.
– Но я вам нужна. Вы сами это сказали.
Как ни восхищало его упрямство Элеанор, уступать Лукас не собирался. Он понимал, что проект заинтересовал ее сильнее, чем она хотела это показать.
– А может, это я вам нужен.
Их взгляды встретились, и глаза Элеанор расширились.
– Что вы хотите этим сказать?
– Вы думаете об отеле с тех пор, как я о нем упомянул, разве нет?
Элеанор не понравился его вопрос. Лукасу это было очевидно. Она сжала губы и запоздало пожала плечами. Если вам удается вырваться из нищеты и стать одним из самых богатых людей в мире, вы быстро научитесь разбираться в людях. Элеанор была для него, как младенец. Хотя это не означало, что Лукас не получал удовольствия от схватки. Честно говоря, он не мог вспомнить, когда в последний раз ум женщины привлекал его больше, чем ее тело.
– Вы думаете о нем не меньше, – парировала она.
– Скажите мне, – мягко начал Лукас, – кто еще даст вам возможность расправить крылья, взявшись за столь интересный проект?
Элеанор вздернула подбородок.
– Моя сестра.
Лукас сомневался, что Харрингтоны могут позволить себе такие расходы. Он улыбнулся.
– Кто сейчас сражается с Чатсфилдами, о чем я прочитал прошлой ночью? Зачем мне связывать свой бизнес с вашим цирком?
– Харрингтоны – не цирк, а если вы думаете, что Спенсер Чатсфилд добьется успеха и поглотит наш бизнес, то вы плохо знаете мою сестру.
– Я совсем ее не знаю, но не важно, кто в конце концов будет управлять сетью отелей «Харрингтон». У вашей сестры нет финансов, чтобы построить такой отель, как «Кристальный дворец».
Элеанор наморщила свой миленький носик, и Лукас понял, что попал в точку.
– Вы не знаете, как обстоят наши дела, – все же возразила она.
Лукас расслабился и подтолкнул к ней свой мобильный телефон.
– Позвоните ей и спросите. Я сомневаюсь, что вы сможете оплатить хотя бы дверь, если учесть, сколько вам пришлось вложить в бар.
– Этот бар окупит себя в свое время.
Лукас смотрел в ее пылающие негодованием глаза. Пошлет его Элеанор к черту или нет? Будь он на ее месте, послал бы.
– Ладно вам, Элеанор, – мягко убеждал он, – соглашайтесь поработать на меня. Имя Харрингтонов не обладает прежним весом.
– Вы ошибаетесь! – Элеанор едва не катапультировалась из кресла. – Моему отцу понадобились годы, чтобы создать сеть отелей, уважаемых во всем мире. Как вы думаете, почему Чатсфилды жаждут нас заполучить? У нас есть вес, и вы будете благодарить меня за то, что ваш отель будет носить наше имя.
«Может, и так. Да, интересно, – подумал Лукас, – каково это – знать, что тебе кто-то предан так же, как предана Элеанор своей семье?»
