Если ответ: «Мама всегда говорила мне, что мои предки были королями Ирландии, ха-ха» или «Мама всегда говорила мне, что мой прапрапрадед был главным раввином, ха-ха», – за ним обычно скрывается какое-то неблагополучие: говорящему дано подражать великим предкам, но в их слабостях. Такой ответ может означать: «Я пью, как ирландский король, и поэтому я ирландский король, ха-ха!» или «Я беден, как должен быть беден главный раввин Люблина, значит, я – главный раввин Люблина, ха-ха!» Раннее программирование таково: «Ты происходишь от королей Ирландии, и все они были пьяницами» или «Ты происходишь от главного раввина, который был очень беден». Это просто директива: «Будь таким, как знаменитый предок…» с явным добавлением: «…и пей, как он пил…» или «…не был богатым, так и нечего привыкать…»
Во всех случаях предок – это семейный божок, идол, тотем, которому можно подражать тем или иным способом, но которого невозможно превзойти.
Идеализация. Она может быть романтической или парадоксальной. Так, Победитель может сказать: «Моя бабушка была удивительной хозяйкой» или «Мой дедушка дожил до девяноста восьми лет, и у него сохранились все зубы и не было седых волос». Это демонстрирует, что говорящий хочет следовать романтическому идеалу предка и строит в соответствии с этим свой «сценарий». Неудачник (Неудачница) предпочтет парадоксальную идеализацию: «Моя бабушка была строгой и практичной женщиной, но в старости впала в маразм». Ясное дело, хоть бабушка и маразматичка, но зато она самая бодрая старушка в доме для престарелых. Таков же «сценарий» у внучки: быть самой бодрой старушкой в доме для престарелых. Модель эта чрезвычайно распространена, и потому за право считаться самой бодрой старушкой ведется борьба, энергичная, бурная и безнадежная.
Соперничество. «Мой дедушка всегда подавлял бабушку» или «Мой дед был тряпкой, с ним никто не считался». Это так называемые «невротические» ответы, которые можно истолковать как проявление желания стать сильнее родителей. «Дедушка – единственный человек, который может возражать моей маме. Я бы хотел быть похожим на него» или «Если бы я был отцом своего отца, я бы не был трусом, я бы ему показал». Архетип «сценарной» природы отношений в том, что мальчик в мечтах становится принцем воображаемого королевства, где на троне сидит его отец. Но тут появляется отец отца, который еще сильнее, чем король.
В целом, как показывает практика, к предкам относятся со страхом и уважением, в то время как к родителям могут относиться только с восторгом или страхом. Наиболее примитивные чувства благоговения и ужаса воздействуют на восприятие ребенком картины мира на начальных этапах формирования его «сценария».
Повесть вашей жизни уже написана, и написана она вами. Вы начали писать ее с момента рождения.
К четырем годам вы решили, каким будет в общих чертах ее сюжет.
К семи годам ваша повесть была в основном завершена.
С семи до двенадцати вы шлифовали ее, добавляя то тут, то там некоторые детали.
В подростковом возрасте вы пересмотрели свою повесть, придав ей более реалистичные черты.
Как и любая повесть, ваша жизнь имеет начало, середину и конец. В ней есть свои герои и героини, злодеи и второстепенные персонажи. В ней есть основной сюжет и побочные сюжетные линии. Она может быть комичной или трагичной, захватывающей или скучной, воодушевляющей или бесславной. Будучи взрослыми, вы уже не помните о том, как начинали писать свою повесть. Вы ее внедряете в жизнь. Повесть, которую сочинили много лет назад. Эта повесть представляет собой жизненный сценарий. Берн определил жизненный сценарий как «неосознаваемый план жизни, который составляется в детстве, подкрепляется родителями, оправдывается последующими событиями и завершается так, как было предопределено с самого начала».
К тридцати годам, а возможно и раньше, большинство начинают замечать, что в жизни «что-то не так», что мы хотим одного, а делаем другое, что рядом с нами не те люди, что у нас не та работа. Или к чему-то стремимся, чего-то добиваемся, а радости как не было, так и нет.
