Вот же глупенькая… И выбрала, блин, место и время…
– Дарина, – я взял ее за руку и повел подальше от фургона, – ты хорошая, и ты мне нравишься, и именно поэтому давай не будем вот прямо сейчас говорить о том, о чем ты думаешь, хорошо?
– А когда? – она резко развернулась и уставилась на меня. – Сначала ты ушел… потом, хвала богам, появился, но то битвы, то смерти… когда ты захочешь говорить со мной?
– Эм…
– Ты… ты… – начала она тарабанить своими кулачками мне по груди и заплакала.
– Чщщщ, – схватил я ее за руки, а потом прижал к себе.
Спустя пару минут Дарина успокоилась и обмякла.
– Вот, молодец, успокоилась? Пойдем, присядем, – развернул я ее лицом к лавке у сарая.
– Пойдем, – всхлипнув и вытирая слезы, согласилась она.
Достав из кармашка на поясе кисет, я туго набил трубку, закурил, усадил Дарину на лавку и сам сел, выпустив клубы дыма.
– Шла бы спать, в доме теплее.
– Мне тут… с тобой тепло.
– Ну сиди, раз тепло… – обреченно согласился я.
Спору нет, девчушка, конечно, хороша, мозги на месте, красива и лицом и вообще везде… но черт возьми, у меня неизвестно, какое будущее в этом мире, может, у меня его и нет вовсе, этого будущего, а зарубят меня, к примеру, и что? Да уж, вот это уж точно попал… перенос моей тушки из одного мира в другой – ерунда, по сравнению с этим водоворотом девичьих чувств и эмоций.
– Да, – прижимаясь, сказала Дарина и положила голову мне на плечо, – с тобой тепло.
– Угу…
Спустя минут десять Дарина засопела и задремала, а я сидел и, боясь пошевелиться, наблюдал за луной и проплывающими на ее фоне облаками.
От компании Дарины меня избавил Варас, ему, вероятно, тоже не спалось, он вышел на улицу и закурил трубку.
– Иди в дом, – спокойно сказал он проснувшейся Дарине.
– Хорошо, батюшка, – ответила она, опустив глаза и покраснев, и затем побежала к дому, поддерживая полы плаща, дабы не волочить их по земле.
– Я договорился с хозяином, они за пару монет предадут Туска огню по всем правилам, – сказал Варас, заняв место Дарины.
– Хорошо, – кивнул я, – тебе-то что не спится?
– Лас храпит, как загнанный конь, разбудил меня… Я вот что подумал, а к чему ты расспрашивал про земли за пределами княжества?
– Просто интересно… А тебе разве не интересно?
– По законам Хранителей, все, что извне в наши земли может прийти, это все от тьмы, все зло…
– Ты веришь?
– Как тебе сказать, со стороны болот ведь только зло приходит каждую зиму, и с каждой зимой больше и сильней. В горах на юге икербы, бесовское племя, – сплюнул Варас на землю, – а по другим сторонам степи за пески… Многие лета назад ходили те, кому интересно было… но толку? Большинство не вернулось или сгинуло, а другие вернулись ни с чем.
– И больше никто не пробовал? Времени-то много прошло, может, что и изменилось.
– Мне то неведомо… может, и пробовали, может, и изменилось.
Утром собрались быстро и попрощались с Туск о м, после чего отнесли его тело в повозку, которую прислал староста многодворца. Затем позавтракали и отправились в дорогу, которая заняла у нас весь световой день, и уже к вечеру мы прибыли в большой многодворец Старый Камень. Встретил нас разъездной патруль ополчения князя Талеса, как представились наездники… О как, ну раз такой поворот, значит, Тарин с Талесом провели время с пользой. Внешне жизнь многодворца никак не выдавала столицу будущего мятежа, как обычно периодически проезжали обозы, в двух имеющихся постоялых дворах останавливались путники, по двум протокам медленно проплывали лодки в обоих направлениях. Вот только конные разъезды и два поста караула на въезде и на выезде портили мирную картину. У дома старосты нас встретил Тарин и, увидев Ласа верхом на коне Туск а, спросил:
– Что случилось, где Туск?
– Пал он, – ответил я, соскочив с коня, – наткнулись вчера на отряд наемников. Надо поговорить, Тарин, да и поесть не помешает.
– Езжайте вон к тому каменному двухэтажному дому, это постоялый двор, племянник Манука там хозяин, располагайтесь пока, я скоро.
– А где Талес?
– С вчера в соседний каменок уехал с Мануком.
– Ты что, их одних отпустил?
– Нет, конечно, с ними полста всадников… с Вансом во главе.
