— Вёл он себя ужас как тревожно, — шёпотом начала она. — Вертелся, крутился, на часы всё посматривал. К окну вон даже подбегал.
— К окну?
— Ага. У нас тут вся площадь видна.
— И спорили, говорите?
— Ну форменным образом, не глухая ведь.
— А о чём?
— Вот не разобрала. Мне ж ни к чему было. Знать, так я бы всё до словечка…
— Так, так… — задумчиво произнёс Войцеховский. — И ещё вы подумали, что он строитель?
— Ага, точно.
— А почему — «точно»?
— Да кто его знает. Вот вошло в голову, и всё тут.
Она было повысила голос, но тут же спохватилась и снова перешла на шёпот:
— И потом, я вам скажу, я его уже раз тут видела, у себя. С неделю назад. Он самый был, длинный, и в куртке той зелёной. Я эту куртку враз узнать могу. Мне сын с ней все печёнки проел, достань да достань. Это как влюбился в ту стерву, значит.
— Понятно. Один тот парень был?
— Не. С девушкой. Такая вся из себя. И молоденькая ещё. Но, ясное дело, намазанная. А с виду сказать, студентка. Ну да. Студентка и есть, — добавила она, словно вспомнив что-то.
— Опять истик подсказал? — засмеялся Войцеховский.
— По всему видать было. Хотя народа было много, не очень-то я приглядывалась.
— А с виду-то она какая была?
— Модная, грудастая, волос копна — во! — Мария Савельевна подняла над головой обе руки. — Тёмные волосы, кольцом всё, румянец во всю щёку, белые брючки все ляжки обтягивают. В теле девка, что говорить.
— А ещё что на ней было?
— На ней-то? Да распашоночка такая розовая, заграничная, чтоб соблазну больше придать. В «Берёзке» такие, говорят, есть.
— Они что же, закусывали у вас тут? Время-то какое было?
— Да часов шесть. Ясное дело, с поезда. Ох, — вздохнула Мария Савельевна. — По правде сказать, не хотела я в эту историю влезать. Ей-богу, не хотела. Вам-то скажи, затаскаете потом, что ж я, не знаю? Вон года три назад кража у нас тут была. А я вот тоже кое-что заметила. Ужас я какая глазастая. Ну, раз всё рассказала, два, три, то одному следователю, то другому. Господи, со счёта сбилась, сколько меня вызывали, и каждый раз ещё по часу жди. И всё, понимаешь, на сознательность давят, на патриотизм. А потом ещё суд пять раз откладывали. Ну, зареклась я.
— Так ведь тут дело-то какое? Убийство, — проникновенно сказал Войцеховский. — И я у вас даже показаний официальных брать не буду. Мне бы только поймать того душегуба.
— Ну да. Ну да, — понимающе закивала толстая буфетчица. — Что ж я, чурка? Жуткое же дело.
— А я нигде о вас не упомяну, — заверил Войцеховский. — Слово даю. И вы в стороне. Всё элементарно. Поняли?
— Ясное дело. А как же.
— Только уж и вы больше никому, договорились? А то меня подведёте и себя, кстати, тоже.
Он явно намекал на Лосева, и Мария Савельевна чуточку даже смутилась, уж больно понравился ей тот светловолосый длинный парень, который говорил с ней недавно, и не хотелось скрывать от него что-то, если он снова придёт. Но тут одна мысль мелькнула у неё, и Мария Савельевна сразу успокоилась.
— Что вам сказала, того никому больше не скажу, — вполне искренне заверила она Войцеховского.
— Вы ещё не всё мне сказали, — стойкой улыбкой произнёс тот. — Ну, к примеру, слышали вы их разговор? Может, они по имени друг друга называли? Вспомните, вспомните, — настойчиво, почти повелительно попросил он.
— Ничегошеньки я не слышала, — вздохнула Мария Савельевна, и громадная её грудь тяжело приподнялась на стойке буфета, и тут же Мария Савельевна выпрямилась, давая понять, что она свой долг выполнила и разговор можно кончать. И повторила решительно: — Вот, ей-богу, ничегошеньки, хоть убей.
— Но, говорите, весёлые были? — не отставал Войцеховский.
— Очень даже.
— А сколько, по-вашему, лет тому парню, в куртке?
— Да недалеко от той девки ушёл, лет двадцать. Вот зелень, а на такое пойти, это же надо. Всё потому, что слабо наказываем. Мало годов им за решёткой даём. Да такого убивца навеки там похоронить надо, — Мария Савельевна не на шутку разволновалась. — Его же только выпусти, что я, не знаю!
— Откуда же они всё-таки приехали, интересно знать? — задумчиво, как бы самого себя, спросил Войцеховский, не обращая внимания на бурный всплеск своей собеседницы. — С какой станции хотя бы?
