— Эх, знать бы мотив, — вздохнул Откаленко.
— Портфель — вот мотив, — убеждённо ответил Лосев. — Что-то там было.
Откаленко, снова оживляясь, сказал:
— Но я о машине начал. Надо вечером, в районе от двадцати трёх до двадцати четырёх часов, поработать на стоянке у вокзала. Кто-нибудь мог запомнить те «Жигули», как считаете, Фёдор Кузьмич?
— Хм, — покачал головой Цветков и задумчиво почесал карандашом за ухом. — Возможно, милые мои, возможно. Во всяком случае, всё надо изучить, любую тропку, любую щёлку. Только так. Вы сыщики, профессионалы самой высокой пробы, в столице работаете. А потому сперва у вас должна работать голова, а потом уже ноги.
— А когда надо, то и руки, — серьёзно добавил Лосев.
— Вот руки пускать в ход надо аккуратно, — Цветков погрозил карандашом. — Тем более с оружием. Это у нас чаще всего результат какой-то ошибки, просчёта, неловкости.
— Ну, бывает же и необходимость, Фёдор Кузьмич, — не утерпел Виталий. — Сами знаете, с кем дело порой имеем. А у нас, между прочим, столько инструкций да правил надо выполнить при каждом выстреле, столько объяснений и взысканий тебя ждёт в случае чего, что и в нужный момент боимся оружие применить. Это уж слишком, я считаю. Отсюда и жертвы у нас.
— Ждёшь, пока сначала по тебе выстрелят или ножом ткнут, — тут же подхватил Игорь Откаленко. — А потом изволь сначала в воздух выстрелить.
— Всё тут предусмотрено, милые мои, — неуступчиво и сурово возразил Цветков. — И ничего. Столько лет, значит, управлялись. С самыми отчаянными иной раз. Банды были такие, что вам и не снились. Я уж не говорю про двадцатые, тридцатые годы. Перед войной, однако, изрядно их извели, мало кто и уцелел. Ситуация позволила.
— Да, нахватали, говорят, тогда врагов народа выше головы, — хмуро отозвался Игорь Откаленко.
— Выше, выше, — горестно кивнул Цветков. — Развёрстка была, месячный план по разоблачению. Не выполнил, значит, сам враг народа.
— И выполняли? — внешне почти равнодушно спросил Валя Денисов.
— Кто выполнял, а кто и сам шёл. Разные были люди, — вздохнул Цветков. — Но верх брали гады.
— Значит, под это дело и уголовников пустили? — спросил Лосев.
— Пустили… — снова кивнул Цветков, не отрывая глаз от карандашей на столе, словно был лично ответствен за то страшное время.
— А после войны? — спросил Петя Шухмин и вздохнул, словно сбрасывая с себя какой-то груз.
— Банд хватало, — тоже невольно вздохнув, ответил Цветков. — Война, как водится, дала высочайший скачок преступности. Да и оружия по стране ходило тьма. А тут вскоре и амнистия бездумная добавила, в пятьдесят третьем. Не реабилитация, то честных людей на волю выпускали, а амнистия. Уголовников всех подряд повыгоняли. И конечно, новый скачок.
Впервые, кажется, Цветков разрешил себе в разговоре со своими молодыми сотрудниками вспомнить то жестокое и слепое время, точнее, не вспомнить — он и не помнил его, пацаном был, — а упомянуть по рассказам других, уцелевших, всё переживших и ничего, конечно, не забывших. «В конце концов, всё надо знать и помнить, — подумал Цветков. — Всё, что было, хорошее и плохое. А то так и повторить будет легко. Нет, нет, всем надо знать. А этим особенно».
— Да-а, времечко, — протянул Игорь Откаленко и с усмешкой спросил: — А после войны тоже ждали, пока по вас выстрелят?
— Иное время, иные песни, — сказал Виталий.
— Песня у нас теперь одна — соцзаконность, — сухо возразил Цветков. — И ни на шаг от нее, хоть умри. Ну ладно, — он хлопнул ладонью по столу. — К делу, милые мои. Ты, Лосев, возьмёшь на себя поезда, вокзал, все станции. Тут большая группа действовать должна. Работу надо провести быстро.
— Слушаюсь, — ответил Лосев. — Подключим железнодорожных коллег. Сегодня же опросим бригады всех трёх поездов. Завтра по станциям.
— Вот так, — одобрил Цветков и продолжал: — Путь той машины от вокзала до двора ищет… Ну, давай ты, Денисов. Дело тонкое. Не сбейся. Путь там не один, конечно. Счёт веди на минуты. И обстоятельства дела учти. Ну да ты сообразишь, я надеюсь.
— Соображу, Фёдор Кузьмич, — очень серьёзно подтвердил Валя.
— Та-ак, — удовлетворённо произнёс Цветков. — А вот Откаленко займётся стоянкой у вокзала. Сам на неё указал. Остальное определит Лосев. Сейчас у нас… — Цветков взглянул на миниатюрный будильник, стоящий на столе. — Время подходит. Так что в бой.
