В среду, выйдя после работы из бизнес-центра, Тамара сразу увидела Валерия Маркова. Как и в тот памятный, самый первый свой визит сюда, он стоял, опершись на серебристый, выдраенный до блеска «ягуар», и читал газету — поза этакого денди, баловня судьбы, убежденного, что жизнь удалась. И даже в нынешней критической ситуации, зная, что у него остается все меньше и меньше времени на решение проблемы с кассетой, он светским привычкам не изменял.
Они не встречались и даже не разговаривали по телефону с того самого воскресного утра, когда Тамара в растрепанных чувствах сбежала с квартиры Маркова. В свое время она мечтала о близости с этим человеком, а когда это случилось, стала изводить себя всякими дурацкими вопросами. Во всяком случае, она никогда не позвонила бы ему первой, находя свою позицию единственно возможной. Хотя логику такого поведения не стоило даже пытаться понять. Из чувства самосохранения.
Валерий, видимо, тоже решил дать ей время свыкнуться с наступлением нового этапа в их отношениях, с тем, что они стали любовниками. И это был поступок не мальчика, а мужа, умеющего обращаться с женщинами, понимающего, когда на них можно надавить, а когда этого нельзя делать категорически. Не случайно, если в воскресенье и понедельник Тамара с опаской ожидала каких-то пошлых, фамильярных поступков с его стороны, попыток заявить на нее свои права, то уже вчера вечером начала злиться, что он словно сквозь землю провалился.
Вот почему она искренне обрадовалась, увидев Маркова. Сейчас он показался ей близким, почти родным существом, с которым можно было если не поделиться своими многочисленными проблемами, то хотя бы отдохнуть сердцем. Такого человека ей очень недоставало в последние дни.
Хитрый ход Дергачева, подключившего к давлению на нее еще и Арутюняна, способен был морально добить кого угодно. Жизнь становилась совершенно невыносимой: дома — одиночество и самоедство, на работе — скандалы! Но все же больше всего Тамару угнетала мысль, что вот-вот опять объявится Зимин. Последний раз они виделись в воскресенье, и подполковник дал ей всего лишь пару дней — «завтра-послезавтра», чтобы предложить несуществующую кассету на продажу. Все сроки уже прошли, а значит, он позвонит ей сегодня вечером или в крайнем случае объявится следующим утром.
Наверняка Зимин взбеленится, оттого что Тамара в очередной раз не выполнила его поручение. Хотя могла это сделать на том же приеме в ресторане «Гранд-опера»: отвести Дергачева в угол и вывалить ему новость, мол, меняю кассету на деньги. Готовьте сто тысяч зеленых. Однако она предпочла сбежать. Она элементарно струсила. И в преддверии грядущего наказания ей очень хотелось найти хотя бы немного сочувствия.
Тут Марков стал переворачивать страницу и поднял глаза. Увидев Тамару, он улыбнулся, выпрямился и пошел навстречу, небрежно сворачивая газету. В его глазах светилось нечто большее, чем вежливое дружелюбие. А может, желаемое она выдавала за действительность? Впрочем, поцеловать ее он не решился, а лишь сказал с легкой настороженностью:
— Привет!
Марков словно пытался понять, как она отнесется к его появлению и не стоило ли еще немного подержать паузу. В таком деле спешка могла лишь все разрушить. Но Тамара поздоровалась так радостно, так простодушно, что никаких сомнений у него остаться не должно было.
— Почему ты не предупредил меня, что приедешь? — спросила она.
— Не хотел ломать твои планы. Но надеялся, что мне повезет. Так ты сегодня свободна?
Дурацкий вопрос! Она не только была свободна, а буквально мечтала, чтобы кто-то занял предстоящий вечер, до последней минуты не обещавший ничего хорошего. Однако вслух Тамара кротко сказала:
