Только этого еще не хватало Тамаре для полного счастья. Слишком большая плата предполагалась за мелкое согрешение. Да какое там согрешение — женский каприз.
— Я подумаю, — подавленно прошептала она. — До завтра… Можно?
— Мы свяжемся с вами завтра…
Как оказалось, в этот день она исчерпала еще не все запланированные на ее долю неприятности. Когда фээсбэшники ушли, на Тамару накинулся Арутюнян. Он был взбешен потерей важного клиента, который, услышав, что в их риелторскую фирму наведываются спецслужбы, решил обратиться в другую компанию.
Любимый шеф желал также узнать, что связывает его сотрудницу с ФСБ. И так как внятного ответа не получил, бесновался до конца рабочего дня.
Семейный стаж лучшей Тамариной подруги Вероники не превышал и года. К тому же замуж она выскочила, еще обучаясь на последнем курсе института, а сразу после защиты диплома развелась. Так что все случившееся с ней тогда вполне можно было отнести к заблуждениям молодости: многие люди в таком возрасте клянутся в вечной любви и расстаются из-за пустяков. Тем не менее этот опыт позволял ей часто и безапелляционно высказываться по вопросам брака, а еще более категорично судить о мужчинах. И слушать ее сентенции порой было нелегко.
Любила Вероника поговорить и на другие темы, например, об идиотизме министерского начальства, о моде, о новых средствах борьбы с целлюлитом, о преимуществах овощной диеты. Впрочем, в непрерывной борьбе с лишним весом она постоянно терпела поражения, но это нисколько ее не смущало, потому что, «если ничего себе не позволять, то зачем тогда жить»? В общем, она не относилась к интеллектуалкам.
Но в то же время эта только-только начинающая расползаться вширь миловидная дама, с копной белых крашеных волос и зелеными, ярко подведенными глазами, была легка на подъем и всегда охотно выслушивала чужое нытье. И когда подруги устраивали свои холостяцкие вечеринки, Тамаре после получаса сплетен и одного-двух бокалов вина вдруг начинало казаться, что жизнь не так уж плоха.
Очередной звонок Вероники, напомнившей, что завтра они идут в Вахтанговский театр, очень обрадовал Тамару. Всю прошедшую неделю она жила под гнетом этого нелепого и ужасного происшествия с кассетой. Тем более что фээсбэшники не ограничились одним визитом. Зимин заходил еще раз, звонил на работу и домой, в конце концов вырвав у нее согласие на сотрудничество и обещание, что, как только кто-нибудь из причастных к этому делу людей выйдет на нее, она немедленно ему сообщит.
Поэтому Тамаре ужасно хотелось как-нибудь развлечься, поговорить с кем-то по душам. Хотя, конечно, она не собиралась посвящать Веронику в свою историю: ахов и охов было бы много, а толку никакого. Да и Зимин строго-настрого наказал ей держать язык за зубами.
На следующий день была пятница, подруги освободились раньше обычного и до спектакля еще успели заскочить в одно небольшое кафе на Старом Арбате, где выпили по чашке чая и по рюмочке «Самбуки». Вероника как всегда была полна энергии и планов кардинально изменить свою жизнь.
Она с придыханием рассказала о новом, всего пару недель назад пришедшем в финансовое управление министерства сотруднике, который «холост, не дурен, чистоплотен, но главное (тут последовала загадочная улыбка) — уже дважды занимал ей очередь в буфете». Поведала она также и о еще одном средстве борьбы с подкожным жиром на бедрах, теперь уже, по ее словам, действительно радикальном, словно не перепробовала ранее добрую сотню таких же радикальных средств.
Приятный вечер начинался с милой болтовни — как Тамаре и хотелось. Осознав это, она подумала, что, возможно, не так важно, чтобы тебя понимали, как признавали за тобой право иногда быть слабым, банальным, жаловаться на судьбу, болячки, делать очевидные ошибки, а потом искать сочувствия. Привилегия, которую в полной мере можно получить разве что от родных и близких.
В театр подруги прибежали за пять минут до начала спектакля и сразу направились в зал. Постановка была не новой, но у известного актера, исполнявшего главную роль, был юбилей, поэтому зрители ожидали чего-то особенного. И труппа действительно играла хорошо, на одном дыхании. Во всяком случае, Тамару происходившее на сцене увлекло, она ловила каждое слово, каждый жест и впервые за последние дни забыла об обрушившихся на нее несчастьях.
