Во многих случаях Паула занималась неблагодарным делом. Она получала приличное жалование — ни много ни мало 2000 долларов в неделю, — но зато была и объектом насмешек, а то и ненависти, для участников съемочной группы. К тому же именно ей все чаще приходилось сносить странные выходки Мэрилин. Но на съемках «Автобусной остановки» гриновская «формула мира» работала, частично благодаря тому, что язык «Экторз Стьюдио» был совместим со стилем режиссера Логана.
Один раз, по крайней мере, чрезмерное увлечение Мэрилин этим стилем актерской игры завело ее слишком далеко. По сценарию ей требовалось ударить партнера Дона Мюррея. Мэрилин не очень-то хорошо ладила с Мюрреем и ударила его слишком сильно, оставив на лице след. Возможно, Мэрилин брала пример со своего недавнего любовника, Марлона Брандо, который в сценах насилия дошел до правдоподобия, граничащего с крайностью. Этот случай стал причиной кризиса. Несмотря на мольбы Логана, Мэрилин не могла заставить себя извиниться, а только в бессильной злости кричала на партнеров. Похоже, что отношения с Миллером не давали ей ни равновесия, ни душевного покоя. Во время работы над «Автобусной остановкой» Паула Страсберг убедилась, что «друзья» Мэрилин в склянке — транквилизаторы — всегда были у нее под рукой.
Для Мэрилин Паула Страсберг стала также подмогой в делах, весьма далеких от актерского искусства. Иногда Паула давала оценку некоторым гостям на приемах. Если они были ей не по вкусу, Мэрилин не выходила из лимузина, а Паула оказывала гостям формальную любезность. Она стала советчицей Мэрилин в делах любви, сиделкой, когда та болела. Во время работы над «Автобусной остановкой» и потом Паула почти все время оставалась нянькой.
В 1956 году в газетах появились уже привычные заголовки: «МЭРИЛИН МОНРО В БОЛЬНИЦЕ». Диагноз врачей гласил: «вирусная инфекция, истощение, переутомление и острый бронхит». В неофициальном комментарии прозвучало мнение одного врача, что Мэрилин «была завязана узлом».
Режиссер Логан обмолвился, что звезда больна, но «не на две недели». Поскольку кинобизнес простоя не терпит, Логан продолжал съемки фильма, занимаясь сценой, которая присутствия Мэрилин не требовала. Группа, расходуя в день 40000 долларов, за пятнадцать дней сняла драку, которая в готовом фильме заняла полминуты экранного времени.
Однажды, когда Мэрилин снова включилась в работу, Логан увидел, что она не успевает на ключевую сцену, где нужно было снять ее бегущей по улицам в лучах заходящего солнца. Актриса уже три часа потратила на подготовку. Режиссер ворвался в гримерную и застал «бедняжку все еще глядящей на свое отражение в зеркале». Логан не стал тратить время на слова. Он силой выволок Мэрилин из гримерной и, поставив ее на нужное место перед камерой, крикнул: «Побежала!» — ей, и «Мотор!» — оператору.
Логан готов был простить Мэрилин все, что угодно. Он с восхищением вспоминает ее абсолютное погружение в роль, ее способность плакать настоящими слезами, в то время как большинству актеров требуется глицерин. Он разделял ее решимость снимать рискованные эпизоды, невзирая на запреты цензоров, и восторженно радоваться косвенным намекам на сексуальность, что в пятидесятые годы далеко опережало время.
Пресса, которую Мэрилин так долго обхаживала на пользу себе, во время работы над «Автобусной остановкой» к актрисе не допускалась. Ее на лимузине подвозили к самым дверям трейлера, где была гримерная, и торопливо проводили внутрь по специально сделанному коридору. Фотографы, которым удавалось прорваться силой, ничего интересного не могли отснять. Газетчики стали применять партизанскую тактику. Они караулили Мэрилин, снимая соседние номера в гостинице, а затем выманивали ее со свитой на балкон, внезапно включая мощные прожектора.
Билл Вудфилд, в ту пору фотокорреспондент журнала «Дис Уик», тайком снимал Мэрилин во время натурных съемок родео в Аризоне. Вудфилд рассказывает: «Дела обстояли так плохо, что нам приходилось скрываться кто где может и делать снимки из-под трибун на стадионе. Спрятавшись за сиденьем одного из дешевых мест для зрителей, я снял Мэрилин, когда ее вырвало чуть ли не на мою голову. Она играла сцену, а потом наклонялась и ее рвало или она делала рвотные движения, а я как раз находился внизу. Я напечатал эти фотографии и, бросив их перед носом Милтона Грина, сказал: «Вот что придется нам печатать, если вы не дадите нам несколько снимков». Тогда им пришлось сдаться и я сделал свои снимки».
