26 июля 1946 года в колонке сплетен «Лос-Анджелес Таймс» поместили язвительную заметку следующего содержания: «Говард Хьюз, находящийся в данный момент на излечении, просматривал журнал, и его внимание привлекла девушка, украсившая обложку. Он тотчас распорядился, чтобы его помощник подписал с ней контракт на картину. Ее зовут Норма Джин Дахерти, фотомодель». За двенадцать месяцев Норма Джин появлялась на обложке журнала «Лафф» не менее четырех раз под разными именами — то по мужу, то в качестве Джин Норман. Хьюз обратил на нее особое внимание, но он не спешил вынести о ней свое суждение.1
Один из помощников Хьюза действительно позвонил агенту Нормы Джин, который незамедлительно воспользовался предоставившимся случаем закрепить наметившийся успех и на другой студии, «XX век—Фокс». Норма Джин вырезала заметку из «Лос-Анджелес Таймс» и с восторгом показывала ее друзьям. К этому времени она уже наладила важные для карьеры связи.
Актерским отделом киностудии заведовал тогда Бен Лайон, который в тридцатые годы сам был кинозвездой. В Британии его знали по радиопередаче «Жизнь с Лайонами». За несколько лет до этого именно он заметил творческие возможности Джин Харлоу, и теперь он согласился посмотреть Норму Джин. Позже он вспоминал, что «у нее было милое личико. По некоторым лицам, в зависимости от того, как плоть покрывает кости, образуя поверхности и углы, можно сказать, что они хорошо будут выглядеть на фотографиях... Кроме того, было что-то необычное в ее манере двигаться».
Через два дня кинокамера впервые повернула свой стеклянный глаз в сторону Нормы Джин. В платье с блестками, покачиваясь на высоких каблуках, она послушно следовала указаниям: «пересечь съемочную площадку, присесть, прикурить сигарету, загасить ее, подойти к заднику, пройти перед ним, выглянуть в окно, сесть, выйти на первый план и потом уйти».
За кинокамерой стоял оператор Леон Шэмрой, которому доведется снимать Мэрилин Монро в картине «Нет такого бизнеса, как шоу-бизнес». Сейчас на прогоне его даже пронял озноб. «У этой девушки, — сказал он, — было что-то, чего я не видел со времен немого кино. Она поражала фантастической красотой, сравнимой с красотой Глории Свенсон ... на каждом сантиметре пленки она выглядела такой же сексуальной, как Джин Харлоу... Она убеждала нас, что способна вызывать у зрителей чувства».
Отснятый материал целую неделю просматривал сам Даррил Занук. Он пришел в восторг и дал свое согласие на то, чтобы Норму Джин Дахерти взяли в качестве актрисы с испытательным сроком за 75 долларов в неделю, то есть с условием повторного просмотра через полгода. Тогда ее еженедельное жалование могло подняться до 100 долларов. Норма Джин ворвалась в дом с криком: «Это лучшая студия в мире... Люди в ней замечательные, я буду сниматься в кино. Пока это маленькая роль. Но как только я появлюсь на экране...»
Теперь Норма Джин могла не только забыть о своей прошлой жизни, но и о прежнем имени. Томми Зан, бывший спасатель, который вместе с ней пополнял ряды актерского резерва на киностудии «XX век—Фокс», признался, что первое крещение взяло ложный старт. «Бен Лайон, — говорит Зан, — терпеть не мог ее настоящего имени и изменил его на Кэрол Линд. Некоторое время они примерялись к нему, но оно звучало не так уж хорошо; от него ощутимо веяло оперной певицей и усопшей актрисой».
Бен Лайон и его жена актриса Беб Дэниеле, сразу же проникшаяся искренней симпатией к Норме Джин, решили, что надо бы придумать имя получше. Они пригласили Норму Джин в свой дом на побережье в Малибу, где и перебрали разные варианты. Лайон вспоминал: «Я в конце концов сказал ей: «Я знаю, кто ты. Ты Мэрилин!» Я объяснил ей, что когда-то была прелестная актриса по имени Мэрилин Миллер и что она напоминает мне ее. «А как быть со вторым именем?» Тогда Мэрилин обронила: «Моя бабушка была Монро, и мне хотелось бы сохранить это имя». Я обрадовался: «Замечательно! Звукосочетание приятное, а два «М» должны принести удачу». Вот так она получила свое имя». Мэрилин по-прежнему занималась позированием, но сердце ее уже принадлежало киностудии. Томми Зан вспоминает, что много работали все, но столько, сколько она, никто.
