Богиня. Тайны жизни и смерти Мэрилин Монро - страница 173

Шрифт
Интервал

стр.


Генри Уэйнстейну позвонил доктор Гринсон и сказал, что он уже на пути к дому. Он пообещал, что к понедельнику сумеет вернуть Мэрилин на съемочную площадку. Доктор немедленно вылетел в Лос-Анджелес и поздно вечером уже был на месте. Прямо из аэропорта он поехал к пациентке. Но он опоздал. Еще в пятницу Мэрилин была уволена. Съемки картины прекращены.


«Звездная система вышла из-под контроля, — сказал исполнительный директор «Фокса», вице-президент Питер Леватес. — Управлять дурдомом мы позволили самим обитателям, и они практически разрушили его». Эту фразу он произнес через три дня после увольнения Мэрилин, в то время как заминка с фильмом «Так больше нельзя» вызвала поток взаимных упреков и судебных исков. Студия предъявила Мэрилин иск на сумму в полмиллиона долларов. Когда Дин Мартин отказался работать с какой-либо другой актрисой, иск предъявили и ему.


В свою очередь Мэрилин повсюду рассылала телеграммы самого разнообразного содержания. Киногруппа «Так больше нельзя» поместила в «Варайети» написанное в сардоническом тоне объявление с выражением «благодарности» Мэрилин Монро за то, что оставила их без работы. Она ответила каждому из них отдельным посланием. В них говорилось: «Прошу поверить мне, я здесь ни при чем. Мне так хотелось работать с вами». Она обратилась к Фрэнку Синатре, который в ту пору находился в Монте-Карло. У них был общий адвокат, и теперь она нуждалась в его услугах. Звали его Милтон Рудин. Она хотела, чтобы он попросил киностудию о снисхождении.


После кончины Мэрилин, то есть примерно через два месяца после описываемых событий, будет сказано, что она умерла в состоянии глубочайшей депрессии, вызванной оскорблением ее как профессиональной актрисы. Но, по правде говоря, Мэрилин не долго лила слезы из-за своего увольнения. На студии довольно быстро поняли, что заменить Монро никто не может, и уже затевались переговоры о ее восстановлении. Мэрилин же занималась очередной саморекламой.


Не прошло и двух недель со дня отставки, а актриса уже давала пространные интервью и много фотографировалась. Ее интервьюерами были авторы крупнейших журналов: «Лайфа», «Вога» и «Космополитена».


В одном интервью Мэрилин сказала: «Тридцать шесть — это здорово, когда подростки от двенадцати до семнадцати еще свистят вслед». Сьюзен Страсберг, дочь репетиторши, говорила, что Мэрилин выглядела хорошо. «Знаете, — утверждала Мэрилин, — сейчас я нахожусь в лучшей форме, чем когда бы то ни было, лучше, чем в пору моей юности». И в знак подтверждения она распахнула блузку и показала грудь.


На протяжении тех нескольких недель, что еще оставались у нее, Мэрилин старалась доказать, что за шестнадцать лет тело ее не только не утратило своей привлекательности, но даже выросло в цене, поскольку снимки из недорогих изданий перекочевали на глянцевые страницы журналов шестидесятых. Для журнала «Лайф» она сфотографировалась на стропилах в облегающем свитере и брюках. Для «Космополитена» позировала в мексиканском свитере у пляжного дома Питера Лоуфорда, на фоне океана, обдуваемая ветром и с бокалом шампанского в руках.


Во время ночных фотосъемок для журнала «Вог», в отеле «Бель-Эр», Мэрилин в последний раз удовлетворила свою потребность в эксгибиционизме. Наедине с фотографом и бутылками с шампанским она позировала в мехах, прикрывшись прозрачным газовым шарфиком. А напоследок фотографировалась в совершенно обнаженном виде. Объектив фотоаппарата запечатлел некоторую усталость, шрам на животе — память, оставшуюся после операции на желчном пузыре, — но сам фотограф узрел на ней печать бессмертия.


«Мэрилин обладала силой, — два десятилетия спустя писал фотограф Берт Стерн. — Она была ветром, той кометообразной формой, которую Блейк рисует вокруг священной фигуры. Она была светом, и богиней, и луной. Даль и мечта, тайна и опасность. А также все остальное в придачу, включая Голливуд и девчонку из соседнего дома, на которой мечтает жениться каждый парнишка. Я мог повесить камеру на крючок, чтобы убежать с ней и зажить счастливо...»


Другой обозреватель не испытал столь возвышенных чувств. «Лайф», который начал вести с Мэрилин переговоры вскоре после гала-концерта в честь дня рождения президента, прислал в Лос-Анджелес репортера по имени Ричард Меримен. Ему, как и Мэрилин, было тридцать шесть, в отдел «Нравов и морали» «Лайфа» он перешел с должности редактора религиозного отдела. Журнал готовил материалы о славе, и Пэт Ньюком, помощник Мэрилин по связи с прессой, предложила им рассказать о своей хозяйке. Меримен, одолжив магнитофон, которым еще не умел пользоваться, отправился в Брентвуд. Взятое им интервью Мэрилин увидела отпечатанным за два дня до смерти. Оно стало ее последним обращением к публике.


стр.

Похожие книги