В картине «Некоторые любят погорячее» в комической форме рассказано о двух молодых людях, спасающихся от гангстеров. Переодевшись в женские платья, они устраиваются в разъездной джаз-ансамбль, состоящий только из Девушек. Один из них, которого играл Тони Кертис, влюбляется в девушку, роль которой исполняла Мэрилин. Ее героиня играла на гавайской гитаре, была не прочь выпить и «закадрить» миллионера. Реклама представит Кертиса и его партнера Джека Леммона как «закадычных друзей» Мэрилин, хотя на съемочной площадке все обстояло по-другому.
Уже стала легендой история о том, как во время съемок Мэрилин вечными опозданиями, отсрочками и неспособностью запомнить наипростейший диалог доводила Кертиса и Леммона до безумия. Фраза, состоявшая из трех слов, требовала порой не менее шестидесяти пяти дублей. Кертис, на которого она однажды выплеснула стакан шампанского, вспоминал о «злостном высокомерии» и «мстительном эгоизме» Мэрилин. Просматривая как-то отснятый материал, Кертис мимоходом прокомментировал свои чувства к мировому секс-символу, отстояв свою оценку для потомства. Целовать Мэрилин, заметил он, все равно, «что целовать Гитлера».
Подготовка Мэрилин к выходу на съемочную площадку поражала наблюдателей и бесила коллег. «Перед каждым дублем, — писала Ллойд Шиарер, — Мэрилин закрывала глаза и впадала в глубокий транс. Она опускалась на свой дешевый купальный костюм моды 1927 года, потом вдруг начинала стремительно махать руками, как будто во что бы то ни стало хотела отделить кисти от запястий». То были элементы техники, которую Мэрилин освоила в актерской студии. Паула Страсберг в черном платье, черном капоре и черных очках всегда находилась поблизости.
Во время съемок фильма «Некоторые любят погорячее» режиссер Билли Уайлдер чувствовал себя больным. Когда работа над картиной закончилась, он признался: «У меня появился аппетит. Впервые за много месяцев я наконец в состоянии спать. Я могу спокойно смотреть на жену и у меня не появляется желание ударить ее просто потому, что она женщина». Позже, сравнивая выпавшую на его долю пытку с воздушным путешествием, Уайлдер сказал: «Мы находились в полете, и с нами на борту был псих».
«Когда ты режиссер, — говорит сегодня Уайлдер, — приходится быть в некоторой степени и психологом. Со своей командой нужно установить контакт. Обычно я быстро приноравливаюсь ко всем. С Мэрилин было трудно потому, что она совершенно непредсказуема. Я никогда не знал, какой день ожидает нас. Я всегда нервничал: в каком настроении она придет сегодня? Будет ли она работать или только чинить препятствия? Может быть, она сорвется и мы не сумеем отснять ни кадра? В этом состояла суть проблемы. Я мог справиться с чем угодно, но я должен был знать, что ждет меня. С Мэрилин я этого никогда не знал».
Хотя в конечном счете, как большинство других режиссеров, Уайлдер ни о чем не жалел. Мэрилин как-то бесхитростно сотворила на пленке чудо. Картина получила хвалебные отзывы критиков и сделала колоссальные кассовые сборы. И сейчас эту ленту показывают по телевидению чаще, чем другие фильмы с участием Монро.
Ныне Уайлдер говорит: «Как комедийная актриса с ее острым чувством комического диалога она была просто гениальна. Это был дар от Бога. Поверьте мне. За последние пятнадцать лет я получил около десятка предложений от актрис. Но когда я начинал работать с ними, то думал: «Ничего не получится, для этого нужна Мэрилин Монро». До ее уровня никто не дорос; рядом с ней все такие заземленные».
* * *
11 сентября 1958 года с натурных съемок в Колорадо, штат Калифорния, Мэрилин послала письмо Норману Ростену. Почтовая бумага отеля была украшена изображением пляжа. К этому пейзажу Мэрилин добавила маленькую женскую фигурку в воде, машущую руками и кричащую: «Помогите!». В письме говорилось:
Дорогой Норман,
Не бросай корабль, пока мы тонем. У меня такое чувство, что эта лодка до порта никогда не доберется. Мы идем по Зловещему проливу. Он неспокоен и бурлив, но к чему мне волноваться, когда у меня нет фаллического символа, следовательно мне нечего терять.
