— Да… конечно… если можно это назвать выходом. Я предлагаю переждать…
— Переждать? — разочарованно протянул Хьюз. — Две тысячи лет?
— Кажется, я вас разочаровал, коллега? — усмехнулся Гаррис.
— Но где? Вы же сами…
— Под землёй. Да, под землёй. В нашей стране, да и на всей планете, много пещер. Некоторые из них очень глубоки и, как утверждают спелеологи, где-то там соединяются. Так вот, я предлагаю укрыться в этих пещерах и переждать пока на Земле будет властвовать радиация.
— Но, учитель, — вновь перебил Гарриса молодой человек, но и на этот раз вряд ли замечая свою бестактность, — вы говорите так, как будто этот период продлится неделю или месяц.
— Понимаю. Ты слишком молод, чтобы остаток жизни прозябать под землёй. Но поверь, я уже проводил кое-какие замеры… там, — учёный указал вниз, — можно устроиться довольно неплохо, и даже с некоторой долей комфорта.
— Я не о том, — возразил юноша. — Но там же нет условий для развития.
— Зато есть все условия для жизни!
— Но человек за это время деградирует, — не сдавался Хьюз. — Это ужасно!
— Ты хочешь сказать: человек вернётся к первобытному состоянию? Что ж, возможно, но я не нахожу в этом ничего страшного, даже наоборот. Представь, когда-нибудь люди выйдут в светлый прекрасный мир, с чистым воздухом, не загрязнёнными реками, девственными лесами. Восстановление произойдёт очень быстро. А главное, не отягощёнными нашими ужасными знаниями! Право, я им завидую.
— Жаль, только нас не будет, — мрачно заметил Хьюз.
Старый учёный внимательно взглянул на него.
— Как знать, как знать, - многозначительно произнёс он.
Но юноша то ли не расслышал последних слов Гарриса, то ли не обратил на них внимания.
— Наверное, вы правы, — тихо произнёс он. — Иного выхода у нас нет. Но так ли всё будет безоблачно, как вы описали?
— Не так мрачно, молодой человек. Надеюсь, люди не превратятся в спелеобионта — пещерного человека и не покроются шерстью, — улыбнулся мэтр.
— Я не о том, — вновь возразил юноша. — Выйдя в этот прекрасный мир, который вы описали с таким вдохновением, человек возьмёт в руки дубину, начнутся войны и, в конце концов, они уничтожат сами себя, как это случится с нами… случилось, — поправился он.
— Ты мыслишь масштабно, Хьюз, мальчик мой. Это хорошо. Да, ты прав, этого не должно произойти. Человечество изначально пошло по неверному пути. Я бы сказал, выбрало патологический путь, и мы должны помочь нашим первобытным потомкам, — Джон улыбнулся, произнеся это необычное словосочетание, — избежать ошибок, совершённых нами. И в этом ты, Хьюз, должен мне помочь.
— Я?! Но как?
— Идём со мной, — председатель встал, но вдруг зашатался, побледнел и вновь сел в кресло.
— Что с вами!? — вскочил юноша.
— Ничего, сейчас пройдёт, — ласково улыбнулся учёный.
Улыбка эта что-то растопила в его лице, и сразу стало видно какой это пожилой и уставший человек.
Хьюз что-то понял, и сам побледнел, как полотно.
— Вы больны, учитель?!
— Дело не во мне… Ну, всё, пошли.
Глава 3 "ЛЕБЕДИНАЯ ПЕСНЯ"
Гаррис нажал потайную кнопку под крышкой стола. Огромная карта мира за его креслом сдвинулась в сторону и открылась дверь из белого пластика. Хьюз вздрогнул от неожиданности, обычно мэтр не пользовался подобными "премудростями". С лёгким шуршанием дверь тоже скользнула в сторону.
Учёный сделал приглашающий жест и первым вошёл внутрь. За ним последовал Хьюз. На первый взгляд, обычная лаборатория, разве что размерами немного отличалась от сотен других — рассчитана на одного человека. Но, приглядевшись, юноша увидел на лабораторном столе несколько незнакомых приборов… И еще книги — сотни томов, стоящих в большом старинном шкафу красного дерева.
— Здесь я отдыхаю. Ты первый, кто видит всё это, — Джон повёл рукой и едва заметно улыбнулся.
Хьюз вновь огляделся: "Где же здесь можно отдыхать?!"
Из мебели здесь был только большой чёрный кожаный диван, стоящий около книжного шкафа. Да полукресло на колёсиках, возле длинного лабораторного стола.
— Правда, в последнее время это почти не удавалось, — словно угадав его мысли, сказал Гаррис.
Он подвёл юношу к странному предмету, непохожему ни на что, и в то же время что-то напоминающее. Прибор представлял собой стеклянный, или сделанный из какого-то прозрачного материала шар, от коего отходило множество тоненьких трубочек, присоединённых к чёрному ящику, на котором покоилась сфера.
