Господин д'Астье говорит, что плохая погода может нарушить ход февральских операций. Чтобы избежать этого и по возможности добиться выполнения намеченной программы, необходимо в порядке исключения предоставить добавочные средства.
Премьер-министр велит Мортону заготовить соответствующее распоряжение. Затем он спрашивает, какова численность вооруженных бойцов маки. Господин д'Астье полагает, что она не достигает и 5 тысяч человек. Коммодор Томас подтверждает это и сам называет цифру: 3 тысячи 500-4 тысячи бойцов, добавив, что недостаток в боеприпасах вызывает еще большее беспокойство, чем недостаток оружия. Необходимо сделать добавочное усилие для снабжения отрядов боеприпасами.
Г-н д'Астье замечает, что для поддержания морального и физического состояния бойцов необходимо сбрасывать на парашютах пищевые концентраты. Черчилль дает на это согласие"{12}.
Покончив с делами, Черчилль оживляется, говорит о Париже, городе-призраке, в котором так приятно провести время с друзьями и который вспоминается как анахронизм. "Знаете, от кого я только что получил письмо? От Молине". Премьер-министр расспрашивает меня о некоторых из своих старых знакомых, чье поведение он не одобряет. И все же у меня создается впечатление, что ветер и классовая солидарность быстро развеют это суждение, как уже развеяли его суждение о пораженцах и предателях.
Когда Мортон уходит, Черчилль отпускает Томаса и ведет со мной беспорядочную беседу о наших взаимоотношениях и об общей ситуации. Он набрасывает, совсем в духе Мальбрука, картину подвигов французских войск в Италии: "Они удивительны. Офицеры рвутся в бой словно бешеные - их не удержать. Ваши колониальные войска сражаются лучше, чем они сражались в 1914 году. Они снова и снова отбивают потерянные было позиции. Американцы не могут прийти в себя от удивления... Ваши дела идут хорошо, но надо быть уступчивее... Я послал очень любезную телеграмму генералу де Голлю..."
Провожая меня до дверей, он бормочет: "Если я вас попрошу кое о чем, вы это сделаете для меня?.. Нет, нет, вам это будет неприятно. Вы не сможете этого сделать. И все же, если вы встретите генерала Жоржа, передайте ему от меня привет..." На пороге, стараясь не начинать спора о чистке, он покидает меня, повторяя: "Don't take advantage of it... don't be too nasty"{13}.
На следующий день после моей беседы с Черчиллем лорд Селборн довел до нашего сведения письмо, составленное приблизительно в следующих выражениях: "Мне сообщают, что намеченные нами на февраль операции не проведены, несмотря на мои обещания. Считаю необходимым заявить: я придаю огромное значение вооружению маки и хочу, чтобы было сделано все для выполнения обязательств, которые я взял на себя.
Необходимо также, чтобы заранее были подготовлены мартовские операции. Их должно быть по крайней мере вдвое больше по сравнению с операциями, запланированными на февраль.
Операции, по различным обстоятельствам не выполненные в феврале, должны быть перенесены на март.
До моего сведения дошло также, что маки испытывают недостаток в боеприпасах в гораздо большей степени, чем в оружии. Прошу Бас сделать все необходимое, чтобы исправить положение".
Теперь нам оставалось надеяться лишь на безлунные ночи и хорошую погоду. Операции начались. Я получил из технического управления разведывательных служб краткое сообщение: "В последнюю ночь успешно проведено три операции, доставлено во Францию 45 контейнеров, 4 агента, 68 миллионов франков..."
Близится полнолуние, и это повергает нас в тревожное состояние. Атмосферные условия плохие. И все же в первые четыре ночи 69 вылетов прошли успешно. Осталось десять безлунных ночей - десять возможностей...
Среди телеграмм из Франции получен сигнал бедствия - SOS. Это случилось впервые. Сразу возникают новые проблемы, появляются новые заботы: "Срочно. Атака маки Верхней Савойе очень опасна ввиду укрепления репрессивных сил десятью тысячами немцев. Даем приказ поддержать Савойю. Настоятельно просим присылать десантные войска, оружие, особенно ручные пулеметы, помочь авиацией. Поражение Верхней Савойе чревато серьезными последствиями для всего Сопротивления. Веркор уже сегодня под угрозой крупного наступления. Готовы выдержать борьбу, но чрезвычайно нуждаемся срочной помощи. Дотри".
