Среди тех, кто лежали, окутанные саванами, раздался стон. Тогда Один крикнул:
Вставай, Волва-пророчица!
В гуще саванов началось шевеление, и среди мертвых поднялись чьи-то голова и плечи.
Кто взывает к Волве-пророчице? Дожди мочили мою плоть, а ветра терзали мои кости. Ничей голос живущего не имеет права будить меня ото сна среди мертвых.
Вегтам-странник обращается к тебе. Для кого приготовлена постель и стоит пустое кресло в обиталище Хель?
Для Бальдура, сына Одина, раскинута постель и стоит пустое кресло. А теперь дай мне вернуться в сон среди мертвых.
Но Один увидел и то, что крылось за пророчеством.
Кто это, — вскричал он, — стоит с поднятой головой и не сетует по Бальдуру? Отвечай, пророчица!
Ты видишь далеко, но в твоем взгляде нет ясности. Ты Один. Я же вижу все ясно, но не могу заглядывать слишком далеко. А теперь дай мне вернуться в сон среди мертвых.
Волва-пророчица! — снова вскричал Один.
Но голос из бескрайнего поля саванов сказал:
Ты больше не сможешь разбудить меня, пока пламя Муспельхейма не вспыхнет над моей головой.
Над полем мертвых воцарилось молчание. Один развернул Слейпнира и четыре дня сквозь мрак и тишину потратил на дорогу в Асгард.
Фригг испытывала тот же страх за сына, что и Один. Когда она смотрела на Бальдура, между ней и сыном вставала тень Хель. Но она слышала пение птиц на Земле мира и понимала, что ничто в мире не может причинить вред Бальдуру.
И чтобы увериться в этом, она обошла все вещи и предметы, которые могли бы причинить ему вред, и с каждого из них взяла клятву, что Бальдура, которого все любили, не коснется беда. Она заставила дать такой обет огонь и воду, железо и все металлы, землю, камни и большие деревья, птиц, животных и ползучих гадов, яды и болезни. Все с большой охотой поклялись, что никакие их действия не причинят вред Бальдуру.
И когда Фригг вернулась и рассказала, чего она достигла, сумрак над Асгардом рассеялся. Бальдур был спасен. Хель может сколько угодно готовить место в своем мрачном обиталище, но ничто — ни огонь, ни железо и все металлы, ни земля, камни и большие деревья, ни птицы, животные и ползучие гады, ни яды и болезни — не поможет ей добраться до Бальдура.
— Хель не дотянется до тебя своими руками, — в один голос сказали Бальдуру асы и ваны.
К ним вернулась надежда, и они устроили игры в честь Бальдура. Поставив его в середине Земли мира, они стали бросать в него предметы, которые поклялись, что не причинят вреда Бальдуру. До него не мог долететь ни боевой топор, ни камень из пращи, ни горящая ветвь; даже потоп не мог дотянуться до любимца Асгарда. Асы и ваны весело смеялись, видя, как все беспомощно падает на землю. Тем временем за ними вытянулась вереница гномов и дружелюбных великанов, которые тоже хотели принять участие в этих играх.
Но к веренице присоединился и Локи-пакостник, который сначала издалека наблюдал за играми. Он смотрел, как в Бальдура летели камни и оружие, как, улыбаясь, тот невредимым стоял в низвергающемся на него потоке камней, металла и бревен. Локи удивляло это зрелище, но он знал, что никто из тех, кто знал его, не даст ему ответа на вопрос, что все это значит.
Тогда Локи изменил свой облик, превратившись в старуху, затесался среди тех, кто веселился вокруг Бальдура, и завязал разговор с гномами и великанами.
Иди к Фригг и спрашивай, — все отвечали ему. — Иди к Фригг.
И Локи пошел к Фенсалиру, дворцу Фригг. Там он представился как Гроа, старая волшебница, которая извлекла из головы Тора осколки мельничного жернова, что великан запустил в Тора. Фригг знала Гроа и поблагодарила вошебницу за ее помощь.
Известными мне заклинаниями я извлекла из головы Тора много осколков, — сказала ложная волшебница. — Тор был мне так благодарен, что вернул мне мужа, которого доставил с конца земли. Я испытала такую радость, увидев мужа, что забыла последние заклинания. И в голове Тора остались кое-какие каменные осколки. — Локи повторил историю, которая произошла на самом деле. — А теперь я вспомнила и остальные заклинания и могу извлечь и те осколки, что еще остались. Но не скажешь ли мне, королева, в чем смысл тех странных игр, которыми развлекаются асы и ваны?
