Но в этот раз Черепанов вынужден был смириться с тем, что вместо яркого отдыха придется использовать эти праздники, чтобы просто побыть в одиночестве и разобраться в непростой для себя ситуации. Отключив телефоны и оставив дома все гаджеты, связанные с Интернетом, он отправился в Святоозерье – заповедный лесной уголок на границе с соседней областью, где природа так не похожа на современный степной пейзаж с его шахтами, карьерами, многочисленными промышленными предприятиями.
Как не уговаривала Ольга провести по традиции выходные вместе, Иван вынужден был отказаться:
– Ну не рви душу, думаешь, мне самому не хочется, чтобы мы все вместе махнули в путешествие, как в прошлом году? Мы бы с Лешкой по утрам удили рыбу, а вечером гоняли бы на базе мяч с ребятами, ты бы походила в бассейн и на массаж…
– Так в чем же дело? – Ольга, подавшись вперед, исподлобья пристально посмотрела на Ивана и, перехватив слегка виноватый, но отчаянно упрямый взгляд его чуть опущенных глаз, улыбнулась: – Ладно, не сочиняй уж ничего, раз очень надо, а сказать не можешь, сама что-то придумаю…
Иван облегченно вздохнул. За несколько лет Ольга научилась идеально чувствовать его, что очень упрощало жизнь. Она оставляла ему ту необходимую степень свободы, которая нужна мужчине для успешного ведения его дел, а он благодарно не злоупотреблял этим и старался делать все возможное для семьи. Они обсудили план Лешкиных тренировок и занятий на выходные. Иван обнял ее, поцеловал и, ловким движением забросив на спину рюкзак, быстро побежал вниз по лестнице, экономя ЖЭКу средства на амортизации лифта.
Черепанов мечтал поскорее избавиться от всех прелестей технического и научного прогресса, запершись на даче возле тихого озера. Ему срочно нужно было побыть одному, чтобы хорошенько пораскинуть мозгами, взвесить все «за» и «против», прежде чем принять решение.
А подумать было над чем. Неделю назад, возвращаясь после очередного позднего эфира, Иван, как обычно, собирался припарковать у подъезда машину. Но законное место его работяги-фольца нагло занял незнакомый припыленный внедорожник. «Это кто ж такой дерзкий?» – промелькнуло в голове у Черепанова. Проезжая мимо джипа в поисках свободного места, он попробовал разглядеть силуэт водителя, благо, окна машины оказались не затонированы. Что-то знакомое было в этом сухощавом, подтянутом мужчине с густой седой шевелюрой, одетом в неприметную серую куртку. «Да нет, показалось, – подумал Черепанов. – Столько лет прошло, его, поди, и в живых уже нет».
– Иван Сергеевич! Что ж это вы не желаете признавать старых друзей, нехорошо! – раздался из окна автомобиля знакомый до боли голос. – Поздновато домой возвращаетесь, молодой человек. Я уже тут заждался. Жажда мучит, и не только… Так что, позовете давнего друга в гости или будем на радость вашим соседям во дворе беседовать?
Вопрос был задан скорее для приличия. Потому что водитель серого внедорожника уже успел выбраться из своего «танка», пикнуть сигнализацией и протянуть Черепанову руку для пожатия. Иван сглотнул поднявшийся к горлу ком. По спине невольно пробежал холодок. «Гнатенко! Жив-таки, курилка. Интересно, зачем я ему опять понадобился, спустя почти десять лет?» – стал прикидывать Черепанов.
– Глазам не верю, неужто вы, Игорь Алексеевич?!
– Что, так сильно состарился? Знаю, знаю… Ну, а ты по дружбе скажи, что это не так, хоть какое-то утешение. Тебе не трудно, а мне будет приятно, – Гнатенко всегда с легкостью подшучивал над собой.
– Ну уж нет, без комплиментов: выглядите на 55 с плюсом. Просто не ожидал вас увидеть, вот и растерялся. Конечно же, пойдемте ко мне. Правда, разносолов не обещаю, а вот ароматного кофейку сварю. Тем более что обсуждать будем не вчерашний футбол, как я понимаю, – приветливо улыбаясь, произнес Черепанов и решительно распахнул перед поздним гостем двери своего дома.
– Правильно, Иван Сергеевич, понимаешь. Кофейку, да покрепче, мне и себе свари. Есть о чем потолковать.
Пока Черепанов размалывал зерна арабики и варил в прокопченной турке ароматный напиток (ну не признавал он растворимый кофе!), ему подумалось, что время не властно над старым воякой. «Интересно, сколько же ему на самом деле лет: шестьдесят, шестьдесят пять или семьдесят? Человек без возраста, без лица, без особых примет. Зато с железной хваткой», – размышлял Иван, вспоминая, как впервые встретил Гнатенко в Чернобыле накануне трагедии.
