Бог Кальмар. Внезапное вторжение - страница 53

— Слушайте, профессор, — хладнокровно промолвил Карстерс. — Если сейчас еще и «Летучий Голландец» появится, будет ой как весело.

— Он близко, — будничным тоном заявил Эйнштейн, устремив невидящий взор куда-то вдаль. — Да, очень близко.

Глянув через планшир, лорд увидел только пустынное море, простирающееся до штормового горизонта. Шторм быстро приближался. Еще не легче.

— Где он, сэр? — спросил лорд.

Не отрывая языка от своего странного шара, профессор показал пальцем за левый борт итальянского парохода.

— Там, — пробормотал он. — Я чувствую какое-то присутствие. Нет, не кого-то одного, а многих. Они нас увидели и крайне раздражены. Это огромное зло, юноша. Огромное зло и огромная печаль.

Проф. Эйнштейн оторвал язык от хрустального шарика; тот отклеился с негромким звуком, как если бы примерз зимой к фонарному столбу.

— Они здесь, — прошептал он, вытирая шарик.

Вполне объяснимо обеспокоенный, лорд Карстерс вперил взор за левый борт, но там наблюдалось лишь легкое потемнение воздуха, словно с моря поднимался вечерний туман. Сзади послышался шорох. Карстерс резко развернулся на месте и выстрелил вслепую из «Веблея» в воздух; гулкое эхо выстрела заставило дюжину вылезших из укрытий вооруженных молодчиков снова попрятаться.

— В поезде у них были револьверы — почему они сейчас не воспользуются ими? — раздраженно произнес лорд.

— Когда жил Бог Кальмар, огнестрельного оружия еще не существовало, — пробормотал профессор, стараясь не терять концентрации. — А сейчас уже осталось слишком мало времени до церемонии возрождения. Магическая сила возрастает, но их способность пользоваться огнестрельным оружием, напротив, слабеет.

— Ага. Нам повезло.

— В данный момент — да. Но позже… — Эйнштейн снова коснулся языком шарика.

— Позже? — встревоженно спросил лорд Карстерс.

— Они здесь, прямо рядом с нами, юноша! — удовлетворенно воскликнул профессор, убирая в карман талисман. — Да, я вижу одного из них. И… и он увидел меня! Что за… У него что-то в руках. Раскручивает над головой. Что-то вроде абордажного крюка. Я… берегись! — Вскрикнув от боли, проф. Эйнштейн дернулся вперед и схватился за грудь.

Держа «Веблей» наготове, лорд Карстерс вцепился в руку профессора, удерживая его от падения за борт. Но рука казалась какой-то странной на ощупь, легковесной и хрупкой, почти как если бы была сделана из сухих листьев.

— Что случилось, профессор? — спросил лорд с тревогой. — С вами все в порядке?

— М-моя душа, — еле слышно проговорил смертельно побледневший проф. Эйнштейн. — Им… им не требуется моя телесная оболочка, юноша, — только моя душа.

— Наглые мерзавцы!

— И теперь они получили ее, — прошептал профессор.

В страшном ужасе лорд Карстерс наморщил лоб.

— И они готовы убраться?

Опустив плечи, проф. Эйнштейн уныло кивнул.

— Они взяли то, за чем явились. Все кончено. Мы снова потерпели неудачу.

— Так не пойдет! — угрюмо заявил Карстерс. Оставив своего дрожащего друга, лорд подошел к поручням, набрал побольше воздуха в легкие и проревел как можно громче:

— Э-ге-гей, Голландец! Прошу разрешения подняться на борт!

При этом крике весь мир, казалось, замер. Даже ветер прекратился, а на море застыли волны.

Двигаясь еле-еле, Эйнштейн снова коснулся языком талисмана.

— Я чувствую замешательство, — пробормотал профессор. — И много вульгарных выражений. Боже правый!

Материализуясь из пустоты, к пароходу протянулся древний деревянный трап и с громким стуком вступил в контакт с палубой. Не дожидаясь дальнейших приглашений, проф. Эйнштейн и лорд Карстерс перепрыгнули через планшир и оказались на эфемерной доске.

По всей «Белла Донне» раздались вопли ярости, и из-за шлюпок, кабестана, якорной лебедки, угольного бункера, мостика, сапунов, канатных бухт, из люков и иллюминаторов и даже из дымовой трубы полезли десятки выряженных в балахоны матросов, размахивающих ножами, тесаками, топорами и другими орудиями уничтожения. Несколько матросов бросили вслед исследователям ножи, другие метнули гарпуны, а двое стрельнули из арбалетов, но весь этот залп, не причинив никакого вреда, прошел сквозь призрачных Эйнштейна с Карстерсом, когда те побежали по исчезающему трапу.