— Зн… Нет, я не могу себе представить, насколько это тяжело, но знаю, что должно быть. — Саша ответил так, как если бы писал в блоге.
— Безумно тяжело. Хоть бы месяц отдыха! Но нет — тебе не справиться.
Сашей овладел какой-то дурацкий азарт: сдаться, даже не попробовав? Ну уж нет!
— Научите меня! — попросил он, соображая, что быть на «вы» с Богом глупо. Хотя на «ты» — это наглость.
Бог улыбнулся:
— Так хочешь попробовать? Ну, давай попытаемся.
* * *
— Я не могу описать этого, — признался Саша внимательно слушавшему Ване, мысленно удивляясь, почему никто еще не пришел. — Это как… в кукольном театре. Дергаешь за нитки, и меняешь судьбы. Нет, не так. Словами не передашь. Но самое сложное — не тянуть за нити, а решать, стоит ли? Исполнить ли желание человека или это принесет вред ему же? Помнишь, мы с тобой Вербера читали? — Ваня кивнул. — Там была книга про ангелов-хранителей, выполнявших ВСЕ заветные желания трех людей, при этом не сворачивая их с пути истинного. Это было так же, но в миллиарды раз сложнее.
— И ты справлялся? — Ваня с восхищением посмотрел на друга.
— Не знаю, как, но вроде бы да. Ты не представляешь себе, чего мне это стоило. — Саша погрузился в воспоминания.
Он продержался два месяца. Потом Бог вернулся и сказал:
— Я даже не представлял себе, что кто-то еще на это способен. Спасибо тебе, смертный. Нет, мою благодарность не выразить словами. Лучше скажи, хочешь ли ты продолжить жить в мире живых?
— А можно?! — Проклятый язык!
— Можно, — улыбнулся Бог, и это было последнее, что Саша помнил о Нем.
Он вернулся в свое тело. Кончался август, но никто не заметил его отсутствия. Тело сохранило воспоминания о поездке во Францию и загар, на компьютере прибавилось книг и фотографий (опять же из поездки), даже в блог кто-то писал. Причем собственными Сашиными мыслями.
— А почему ты спросил, я ли это был? — не утерпел Саша в конце рассказа.
— Ой, прости, совсем забыл. Это случилось буквально за три дня до моего возвращения. Ты знаешь, Бог должен еще и стараться предотвратить самоубийства. А тут сразу в двух мирах в двух людях зажглось стойкое отвращение к жизни. Причем в людях, очень… похожих, что ли, друг на друга. Как близнецы или двойники. Ну… я и поменял их мирами. Вряд ли, конечно, ты тут причем.
— Как раз я и причем. Мы с… твоим другом, получается, несколько дней назад вдруг обменялись телами. Я сохранил всю память тела и, похоже, уже начинаю забывать, что раньше жил в другом мире. Слушай, а сколько там всего миров?
— Я не считал, — смутился Саша. — Но очень много. Целый рай для фантаста, если бы в них во всех побывать. Вот только я не о том думаю.
— А я как раз об этом и подумал, — смутился Ваня. — Спасибо, что спас нас обоих!
«И я надеюсь, что у другого Вани в том мире найдется такой же хороший друг», — прибавил он про себя.
Тут в класс вошла классная руководительница:
— Здравствуйте, мальчики! — сказала она. — Всем остальным, как обычно, наплевать. Что ж, ничего иного я и не ждала. До линейки полчаса, давайте я вам пока расписание продиктую.
У Вани с Сашей остался только один вопрос: получается, на время Сашиных откровений время замерло? Кажется, все-таки «год-мод».
* * *
Учебный год начался. Ваня любил учиться. И в том мире, будучи школьником, тоже с жадностью постигал все науки, которых там было значительно больше: одних только разновидностей магии бессчетное множество (все, описанные в фэнтези, плюс еще много-много; Ваня даже задумывался: не побывали ли в его бывшем мире некоторые фантасты?), а еще детей учили развивать в себе добродетель (чтобы не расплачиваться веками постылой жизни), знать и любить природу и творить искусство (что считалось приближением к Богу). Ваня одинаково любил все науки, любил и учителей. Но не преклонялся перед ними, не чужд был и хорошему спору. Эх, убежали те года, убежали безвозвратно! Иван стал «человеком искусства», отрешился от общества и разлюбил жизнь (От автора: Знаете, какая меланхолия наступает, даже если просто стих написать! А уж если удариться в сентиментализм!). Друзья у него были, но почти все раздражали его, вызывая желание общаться пореже. Отчего раздражали? Уже и не вспомнишь. Он задавал себе вопрос, найдет ли другой Ваня себе такого друга, как Саша. Впрочем, был еще другой вопрос: а считал ли тот Ваня Сашу таким другом, каким он стал для него? Вопросы, вопросы… Ответов нет. В гости, что ли, попроситься? Но как? Саша ведь уже не бог. Или бог (Ваня вспомнил загадочную остановку времени)? В любом случае, не надо хотеть слишком многого. Да и рано еще навещать двойника.
