Бог и человек по богословию В. Н. Лосского - страница 8

Обычно путь мистического соединения с Богом — почти всегда, тайна между Богом и душой, которая не раскрывается перед посторонними, разве только перед духовником или некоторыми учениками. Если что и оглашается, то лишь плоды этого соединения: мудрость, познание Божественных тайн, выраженных в богословском или нравственном учении, в советах и назиданиях братии. Что же касается самого внутреннего и личного опыта, он сокрыт от всех взоров. «Нужно признать, — замечает В. Лосский, — что мистический индивидуализм и в западной литературе появляется довольно поздно, примерно в 13–ом веке. Святой Бернард Клервосский говорит непосредственно о своем личном опыте очень редко: всего только один раз в ^Сло- ве на Песнь Песней» ‚ и то, по примеру апостола Павла, с некоторой застенчивостью. Нужно было произойти какому‑то рассечению между личньм опытом и общей верой, между личностной жизнью и жизнью Церкви, чтобы духовная жизнь и догмат, мистика и богословие стали двумя различными сферами, чтобы души, не находя достаточной пищи в богословских “ Суммах “ ‚ с жадностью искали рассказов об индивидуальном мистическом опыте, чтобы снова окунуться в духовную атмосферу».[62]

Западная и Восточная Церковь имеют свои традиции в области духовной жизни и, таким образом, в области понимания самого сокровенного, но, если, оставаясь верными своим догматическим позициям, «мы могли бы дойти до взаимного понимания, в особенности в том, что нас друг от друга отличает, это было бы, конечно, более верным путем к соединению, чем тот, который проходил бы мимо этих различий. Ибо, говоря словами Карла Барта, «соединение Церквей не создают, но обнаруживают».[63]

Катафатизм представляет собой метод богопознания позитивный, или метод положений — θέσεις, который есть нисхождение от высших ступеней бытия к низшим, к пути негативному, или методу последовательных отвлечений — Αφαιρέσεις ‚ приводящий к божественной непознаваемости.

В противоположность негативному пути, этот путь к нам нисходит как лестница Богоявлений или Богопроявлений в тварном мире. «Можно далее сказать, — указывает В. Лосский, — что это один и тот же путь в двух своих противоположных направлениях: Бог нисходит к нам в Своих энергиях, которые Его являют, мы восходим к Нему в “ соединениях» ‚ в которых Он остается природно непознаваемым.» Наивызшая феофания» — совершеннейшее явление Бога в мире в воплощений Слова — также для нас совершенно апофатична».[64]. Частичные феофании, происходящие на низших ступенях, сокрывают Бога в том, что Он есть, и являют Его в том, что Он не есть по Своей природе. «Лествица•'ка- тафатического богословия, которая открывает нам Божественные имеӕ., извлеченные, главным образом, из Священного Писания, есть ряд ступеней, служащей опорой созерцанию. Это не рационалистические сведения, которые мы сами формулируем, не понятия, сообщающие нашим разумным способностям положительное знание о Божественной природе, это — скорее образы или идеи, способствующие тому, чтобы направить, преобразовать нас к созерцанию того, что превосходит всякое разумение.  [65] На низших ступенях богопознания возможно создание образов, исходя из материальных предметов, которые наименее могут ввести в заблуждение умы, мало искушенные в созерцательной деятельности. Действительно, труднее принимать Бога за камень или пень, чем пожелать отожествлять Его с разумом, единством, сущностью или благом.[66]

Следуя Откровению и учению святых отцов, мы готовы взять на себя дерзновение утверждать, что Бог имманентен и трансценден- тен одновременно: имманентность и трансцендентность взаимно друг друга предполагают. «Чистая трансцендентность невозможна, — утверждает В. Лосский, — если мы постигаем Бога как трансцендентную причину вселенной, значит Он не чисто трансцендентен, так как само понятие причины предполагает понятие следствия».[67] А, если это так, то рядом с путем негативным открывается путь позитив ный‚путь катафатический. Бог сокровенный, пребывающий за пределами всего того, что Его открывает, есть также Бог, Который Себя открывает. Он — мудрость, любовь, благость. Но Его природа остается в глубинах Своих непознаваемой, и, именно потому, Он Себя открывает.«Постоянное памятование о пути апофатическом должно очищать наши понятия и не позволять им замыкаться в своих ограниченных значениях, — предупреждает богослов. Конечно, Бог мудр, но не в банальном смысле мудрости купца или философа. И Его премудрость не есть внутренняя необходимость Его природы. Имена самые высо — кие, — продолжает В. Лосский, — даже имя “ любовь» выражают Божественную сущность, но ее не исчерпывают».