БОГ НИЗЛАГАЕТ ЦАРЕЙ.
КАКОЕ бы доброе влияние ни оказало на Вавилон признание Бога царем Навуходоносором, все же после его смерти это влияние скоро исчезло. Со смертью этого великого монарха также исчезла большая часть славы его империи. После него престол перешел к слабым правителям, неустойчивое правление и самоугождение которых служило для, мидян и персов как бы вызовом, чтобы начать с ними войну.
Но какое дело было до этого вавилонянам? . Их великая столица с ее массивными стенами и медными воротами, с ее обильными запасами продовольствия и воды казалась неприступной. Разве их власть не держала весь мир в подчинении на протяжении почти целого столетия? Какая сила на земле осмелилась бы теперь напасть на них?
Только немногие люди, жившие в 539 г. до Р. Хр. еще помнили Происшествие, связанное с первым сном Навуходоносора и с ясным указанием, что голова истукана, изображавшая Вавилон, должна будет однажды уступить место другой державе, изображенной серебряными руками и грудью. Самый молодой человек, который мог слышать
об этом сне в 603 г., достиг теперь 70-летнего возраста и, несомненно, давно забыл об этом, как забывают о пустой сказке.
Но хотя люди и забывают предостережения и откровения Божий, все же время обычно доказывает, что они верны.
Теперь на престоле был Валтасар. Возможно, что он хотел показать свое крайнее презрение к наступающей армии Кира и Дария и поэтому "сделал большое пиршество для тысячи вельмож своих и пред глазами тысячи пил вино". Дан. 5, 1.
Этим людям, стоявшим во главе государства, следовало бы использовать все средства, чтобы отразить нападение; но они в это время беспечно предавались пьяным оргиям.
Царь наравне со многими другими участниками пиршества опьянел и среди дикого разгула приказал принести золотые и серебряные сосуды, которые Навуходоносор взял из Иерусалимского храма, "чтобы пить из них царю, вельможам его, женам его и наложницам его", ст. 2. Это было открытое пренебрежение к Богу Небесному. Он как бы говорил: "Хотя мой дед и признал Бога Саваофа выше всех вавилонских богов, но я не сделаю этого. Вот мое мнение о Нем!" Говоря так, он осушил свою золотую чашу и прославлял "богов золотых и серебряных, медных, железных, деревянных, и каменных", ст. 4.
Князья, военачальники, вельможи, жены и наложницы следовали его примеру, напились допьяна из священных сосудов, оглашали воздух смехом, непристойными шутками и буйным, шумным весельем.
Вдруг наступила всеобщая тишина. Все взоры были привлечены странным явлением. В полутьме этого огромного банкетного зала, освещенного только лампадами и факелами, "вышли персты руки человеческой и писали против лампады на извести стены", ст. 5.
Царь увидел это и был настолько охвачен ужасом, что "колени его стали биться одно о другое", ст. 6.
Что же написала эта рука? Никто не мог прочесть надписи. Это были странные слова на незнакомом языке.
Они блестели в темноте и, как огонь, жгли душу каждого, кто их видел.
Царь Валтасар в страхе и ужасе закричал, "чтобы привели обаятелен, халдеев и гадателей", ст. 7. Они немедленно явились, но ни один не был в состоянии прочесть написанное.
Тогда царь еще больше взволновался и еще больше желал узнать значение слов на стене. Но что он мог сделать? Он был вне себя от страха и волнения.
К этому времени весь дворец пришел в движение. Известие о внезапно прерванном пиршестве проникло в каждый уголок. Слуги и воины заглядывали в зал, желая видеть загадочную надпись.
Весть дошла до царицы - в наши дни ее назвали бы вдовствующей царицей-матерью, - и она тотчас вспомнила Даниила и его способность истолковывать сны Навуходоносора. Она вошла в банкетный зал и упрашивала царя позвать Даниила, говоря: "Есть в царстве твоем муж, в котором дух святого Бога. . . В нем, в Данииле, которого царь переименовал Валтасаром, оказались высокий дух, ведение и разум, способный изъяснять сны, толковать загадочное и разрешать узлы. Итак пусть призовут Даниила, - и он объяснит значение", ст. 11. 12.
Даниил был позван. Он больше не был молодым человеком, известным во дни Навуходоносора; пред всем собранием предстал почтенный старец с длинной бородой. Волосы его были белы, лицо в морщинах; но ум его был ясен, как и раньше, и вера в Бога не померкла.
