– Мы?! – Голос у отца Павла был хриплый, но – слава Заступнице Екатерине – хотя бы не дрожал. – Мы затеяли эту войну?
– Конечно, мы. – Как ни странно, ответил не демон, а полковник. – Они спокойно маршировали на небеса, ну, может, спалили две-три деревни или, скажем, четыре-пять городов, но это уже побочный эффект…
Померещилось или в голосе полковника звучала ирония? Отец Павел взглянул на военного как раз вовремя, чтобы заметить, как Жерар ему залихватски подмигивает.
Демон, напротив, помрачнел:
– Шутите? – В тихом и ровном тоне послышалась угроза. – А ведь вы правы, полковник. Думаете, что насмехаетесь надо мной, а говорите правду.
Мы просто хотим попасть домой. Мы блудные дети. Он… – Тут демон взглянул вверх, туда, где далеко в бледном небе зарождались пыльные смерчи. – Он никогда не относился к вам как к детям, никогда. Вы – орудие, розга. Вы можете сделать больно. Но розгой посекут, и ее сломают, а дети помирятся с отцом. Вы уже проиграли…
Отцом Павлом овладела странная раздвоенность. С одной стороны, он ощущал, что сидит у костра в редеющих сумерках, в руке его кружка с чаем, напротив – демон и полковник. С другой – он будто стоял в стороне. Голос демона доносился издалека, и с каждым словом говорящий казался тому, первому отцу Павлу, все прекрасней и совершенней. Вместе с тем второй отец Павел отчетливо видел, как разворачиваются тусклые змеиные кольца, как поблескивает чешуя. Он видел, что каждое слово демона шлепается на песок и оборачивается червяком, и эти червяки быстро и сосредоточенно ползут в сторону Жерара. Вот первый достиг ботинка, взобрался по ребристой подошве и впился в голую кожу ноги между штаниной и голенищем. За ним последовал второй, третий – и вот уже Жерар свалился на песок и забился в корчах, изо рта его пошла кровь, а червячки все ползли и ползли. Второй отец Павел понимал, что надо броситься и оглушить демона, оттащить Жерара от костра, куда он неумолимо скатывался, но второму отцу Павлу мешал первый – сидел неподъемной тушей и пялился на демона, будто тот говорил невесть какие истины.
Неизвестно, что бы произошло, но в этот момент песок вокруг заколыхался, расселся и оттуда выскочили низенькие фигурки.
С криком «Дави гадов!» они подбежали к костру и принялись давить ногами все еще ползущих червяков. Голоса их звучали как-то странно, и прошло несколько секунд, прежде чем отец Павел осознал: это были детские голоса.
Между тем демон зашипел и начал уползать. Он уже совсем было исчез среди серых песчаных холмов, когда маленькая нога в сандалике наступила на него и размазала, как спелую ягоду шелковицы. Только тут отец Павел с удивлением понял, что демон тоже был червяком. Кто-то толкнул котелок, и он опрокинулся, заливая пламя. Горячие угли зашипели. Повалил черный дым. Мир на секунду расплылся перед глазами священника, а потом оба отца Павла снова стали одним, и этот отец Павел наконец-то вскочил и кинулся к Жерару.
Того уже окружили пятеро или шестеро детей в разномастных, но хорошо подогнанных камуфляжных комбезах. Один мальчик, худенький, черноволосый, стоял на коленях и поддерживал голову полковника, чтобы тот не захлебнулся кровью. Еще двое навалились на руки и ноги, прижимая судорожно бьющееся тело к земле. Старший, светловолосый паренек с острыми скулами и подбородком, снимал с пояса обернутую тканью фляжку. Дети действовали столь споро и слаженно, что ясно становилось – им это не впервой.
– Отойдите.
Голос прозвучал снизу. Отец Павел обнаружил, что подросток с флягой стоит рядом с ним. Выгоревшая на солнце макушка топорщилась коротким ежиком и едва доставала отцу Павлу до груди.
– Отойдите. Не видите, что ли? Вы мешаете.
В голосе мальчишки звучали спокойная усталость и давняя привычка командовать. И, подчинившись этому тону, отец Павел попятился. Вмешался он, только когда подросток отвинтил крышку фляги и поднес горлышко к щелкающим зубам Жерара.
– Что это?
– Яд, конечно.
Пареньки за спиной священника захихикали.
– Вы что, идиот? Не знаете, как изгоняют демонов? Это святая вода. Не та дрянь, что вы скидываете, а настоящая. Ее отец Герасим благословил.
