– Да не ссы, – убеждал я как можно уверенней, – они тут все ждут этого Тали-амаса. Без него они и не пукнут.
Сам я в этом сильно сомневался, но Филин немного успокоился. Наконец мы спустились по узким железным скобам и пошли обратно. Филин снова впал в панику – ему казалось, что мы потеряемся в одинаковых узких, тускло освещенных коридорах и не найдем квадратной комнаты. Но у меня с чувством направления было все в порядке, и вскоре мы услышали голоса. Среди них был и высокий девичий. Судя по тому, что девушка не визжала и не стонала, ей пока ничего не отрезали. Я прислушался. Сейчас говорил одноглазый:
– Нет, ну это невыносимо. Предреки хоть что-нибудь. Ну например: когда я умру?
– Очень скоро, – спокойно ответила девушка, – смерть уже приблизилась и дышит тебе в затылок.
Я не сумел сдержать ухмылку. Может, и вправду стоило спросить ее про руно?
Мы подкрались к двери в комнату. Она была приоткрыта. Я сделал Филину знак держаться позади и заглянул внутрь. Двое стояли вплотную к столу, что было плохо. Но их автоматы – «Узи» и укороченный М-16 – лежали в противоположном углу, и это было хорошо.
Одноглазый, разозленный предсказанием Кассандры, как раз заносил руку для удара, когда я толкнул дверь и вальяжно ступил в комнату.
– Где здесь общественный туалет?
Одноглазый так и замер с поднятой рукой. Одноухий, стоявший ближе к двери, моргнул и уставился на меня.
– У меня заело ширинку, – я принялся теребить молнию на брюках, – не поможете расстегнуть?
Одноухий инстинктивно опустил глаза. Этой заминки мне хватило, чтобы пересечь разделявшее нас расстояние и хорошенько врезать ему под дых. Одноухий согнулся и обмяк. Второй рванулся было к оружию, но я крикнул:
– Лови! – и швырнул в одноглазого его товарища.
Одноглазый рухнул на пол, грязно ругаясь. Я перепрыгнул через стол, подхватил М-16 и врезал прикладом по высунувшейся из-под тела одноухого голове. Еще и еще раз, пока эта дергающаяся голова не затихла. Единственный глаз экзекутора залила кровь. Я не стал проверять, оправдалось ли предсказание Кассандры, и, перешагнув через безжизненные тела, устремился к столу. Однако там уже стоял Филин. Стоял, неумело возился с веревками и завороженно пялился на девицу. Она ему улыбалась.
* * *
Кассандра не ошиблась. Одноглазый был мертв. Его приятеля мы связали и запихнули ему в рот кляп. Я было собирался и его прикончить, но Кассандра не дала. Закатила глаза и похоронным голосом изрекла:
– Его срок еще не истек.
У нее за спиной я поцокал языком и постучал по лбу пальцем. Филин показал мне кулак.
Мы прихватили автоматы, а Кассандре достались «беретта» и морпеховский нож. На нож я косился с вожделением и думал, что все равно отберу его у девчонки. На всякий случай я содрал с одноухого форму и переоделся. Хотел было и Филина принарядить, но костюмчик одноглазого был уж больно окровавлен.
Мы поднялись по лестнице и выбрались на задний двор через окно школьного туалета. Пока Филин протискивался через узкий проем, я изучал сортирные граффити.
«Шмулик пиздоёб и козел».
«Атсаси, пидар!»
«Цой рулит!»
«Адка из 5-го Б – подстилка!»
«Но я разбил свою любоффь о волосатые коленки».
«Я ВЕРНУСЬ, МАМА!»
– Вот именно что, – пробормотал я и полез в окно. Унитаз под моим ботинком жалобно хрустнул.
Мы спрятались на мусорке. Часовые не проявляли интереса к четырем вонючим контейнерам и обходили их стороной, делая здоровенный крюк. Из баков несло мертвечиной. Мне показалось, что из-под крышки высовывается маленькая рука, но я не стал проверять.
Кассандра и Филин устроились за большим баком, а я сидел на стреме и наблюдал за воротами. План был глупый и рискованный, но другого у нас не было. Мы ждали, когда приедет Тали-амас. Тогда, по замыслу, ворота должны были открыться, в суматохе мы просто пошли бы к ним, не привлекая внимания, и постарались ускользнуть.
Вечерело. Никаких признаков скорого приезда командира я не заметил. Мне надоело пялиться на запертые ворота, и я прислушался к тому, что происходило сзади…
– Так ты та самая…
– Ш-ш-ш…
– А меня зовут Ишмаэль. Это значит…
– Я знаю, что это значит.
