* * *
Ступор продолжался недолго. Меня ткнули чем-то в бочину, затем прямо перед глазами появились чьи-то жутко волосатые ноги. Ну, прямо хоббит какой-то.
— Очухался? А ну, поднимайся, вонючка.
«Что?! Кого ты вонючкой назвал, фуфел?»
Мгновенно подскакивать из положения лёжа меня научили давно, ещё пацаном, когда от собственной резвости зависело многое — двор у нас был гадюшный, маменькины сыночки там не выживали.
Резко подпрыгнув, я с ходу подбил ногу мохнатого и тут же без разговоров засандалил ему коленом промеж конечностей. Противник предсказуемо скрючился и, тонко пища, рухнул на пол.
Увы, на этом все мои достижения и успехи закончились.
Я даже не смог заметить, откуда мне прилетело.
Мир снова погас, сознание опять отключилось.
Следующее пробуждение оказалось неприятнее предыдущего.
На этот раз я ощутил себя подвешенным к потолку за руки за ноги и неимоверно выгнутым, словно гимнастка из мериканской сборной, страдающая синдромом гиперактивности и дефицита внимания.
Впрочем, вру. С последним погорячился. Чем-чем, а дефицитом внимания я был сейчас не обижен. Сразу четверо «хоббитов»-переростков стояли передо мной и с интересом рассматривали мою голую тушку.
Взгляд одного из них мне совсем не понравился. Понятно, почему. Именно этого пришлось давеча угостить по… Ну да, бубенчики-то у пацана, чай, не казённые…
— Ты нарушил контракт и будешь наказан, — проверещал обиженный.
В ту же секунду меня как будто скрутило в тугой канат, а после расплющило, как болванку под прессом, превратив в плоскую, ничего не соображающую амёбу под микроскопом исследователя.
Боль была просто адская. А когда она наконец отступила, я почувствовал себя разрезанным пополам дождевым червяком, которого насадили на рыболовный крючок, но потом неожиданно сняли и бросили обратно в банку, оставив для следующей поклёвки.
Перед глазами расплывалась кровавая муть, из носа и изо рта что-то текло, и я подозревал, что не только из них. Запах, по крайней мере, вокруг стоял тот ещё.
— Какой ещё… нах… контракт?
Слова вываливались из меня, словно камни, и вместе с ними я будто по капле терял невидимую и неосязаемую для обычных людей жизненную энергию.
— Вот этот, — сунули мне под нос какую-то бумаженцию.
Кое-как сфокусировав зрение, я попытался прочесть «документ».
Хрена лысого! Язык был мне незнаком. Какая-то белиберда из чёрточек и закорючек, и ни одного привычного символа. Даже китайцы, мать вашу, писали понятнее.
В сознание неожиданно начал заползать страх. Неужели… белочка?!
Да, абстинентный синдром — штука коварная. Психозы и глюки при нём — обычное дело.
Хотя… почему обязательно глюки?
Я же всё-таки не алкоголик.
Выпить могу. Могу даже много выпить. Но без запоев.
И что это значит?
Я что, блин, действительно не на Земле?
Последний вопрос заставил задуматься и заново присмотреться к тому, что меня окружало.
Рожи мохнатоногих выглядели и впрямь не совсем человеческими, хотя и весьма похожими. Примерно, как у каких-нибудь аборигенов-островитян с картинок времён Магеллана и Кука. Одежда? Ну, сейчас даже шкурой мамонта никого особо не удивишь. Обычное самовыражение и ничего больше.
Пол из металла тоже диковинкой не являлся. Но зато стены… а ещё потолок… и свет, льющийся непонятно откуда… Всё это напоминало хорошо сделанную голограмму.
Впрочем, наука на месте сейчас не стои́т. Кто знает, что там ещё навыдумывали китайцы с американцами, чтобы запудрить народу мозги до полного и окончательного опупения.
Короче, единственным доказательством инопланетности обстановки и ситуации оставался язык. Только не письменный, который нифига не понятен, а разговорный. Ведь говорил я со своими тюремщиками отнюдь не на русском… А на каком?
«Пи́джин-галакто», — всплыло внезапно в сознании.
— Тут нет моей подписи, — пробурчал я, кивая на «договор».
— А подпись и не нужна, — ухмыльнулся мохнатый. — Отпечатка большого пальца достаточно…
— Чего?! Ах, ты ж, скотина чужинская! Воспользовался моим состоянием, чтобы…
— А кроме отпечатка у нас есть и видеоподтверждение, — невозмутимо продолжил инопланетный мошенник.
В его руках появилась небольшая коробочка, и через миг прямо над ней возник виртуальный экран. С экрана на меня пялилась моя же пьяная рожа.
