— …Видишь как оно бывает, девонька, — Вещала старушка. — Жил себе солдатик, людей защищал, грудью их от осколков закрывал и на тебе — кругом виноват, а эти самые люди, которых он спас, теперь с него же компенсацию требуют.
— Это вы про СОБРовца? — спросил молодой голос. После контузии слух тоже обострился, хотя это и приносило побочный эффект как боль в голове, да и дверь была чуть приоткрыта, но Рома отчетливо слышал голоса. Хотя они могли занять такую точку в комнате, откуда все прослушивается и он сейчас попал в эту звуковую аномалию.
— Ну а про кого же еще? У нас тут других защитников нет, все в основном от геморроя лечатся, да от простатита с птичьей болезнью. — Старушка и медсестра похихикали. — А ты бы тоже смогла на своего спасителя в суд подать?
— Как можно! — возмутилась та. — Людмила Ивановна, вы так плохо обо мне думаете?
— Плохо я думаю о Зинке и Галке, — старушка помолчала, прихлебывая чай, — а про тебя это так, провокация.
— Не знаю, как таких людей земля носит. — Проворчала молодая. — Тебя от смерти спасли — а ты на него в суд.
— Сейчас время такое — деньги правят людьми. Забыли они уже что такое помощь и взаимовыручка вот так, бескорыстно. В мое время никто так бы даже и не подумал.
— И откуда они взялись, если раньше такого не было?
— Да они всегда были, только прятались и маскировались. — Старушка вздохнула. — Как сейчас помню…
Что там она помнила, Рома дослушивать не стал, а развернулся и потопал обратно по коридору — подслушивать нехорошо и было бы неприятно, если бы его застали за этим занятием две лояльно относящиеся к нему женщины.
Через две недели, когда Рома уже довольно сносно ходил, а на спине остались многочисленные шрамы от извлеченных осколков, да и голова уже не так кружилась, если принять седативные препараты, тот же Адаптол, но Боцман старался не сильно доверять таблеткам, вдруг вызовут привыкание? Тогда он как наркоман будет вынужден всю оставшуюся жизнь работать на них.
Естественно, к боевой работе он был не пригоден, хотя и явился на службу, где его по братски похлопали по спине, вызвав очередной приступ боли. Товарищи шутили и старались развеселить, только Сема ходил смурной и сразу предупредил, что им троим и даже Толе работа в органах уже не светит — хорошо если «уйдут» без волчьего билета или предложат написать рапорт по собственному. Внутренне Рома был к этому готов, вот только кем он будет работать на гражданке? Да и про пенсию можно забыть — вряд ли эти спиногрызы оставят ему хоть какой-то кусочек от пенсионного фонда. Так что, поболтавшись на работе для приличия насколько часов, Рома был вызван к начальнику, где ему и предложили такой вариант.
Сейчас он как бы уходит в отпуск по болезни, потом садиться на инвалидность, потому что врачебная комиссия дала четкий ответ — к боевой работе не пригоден в результате серьезной травмы и обширно й контузий. Роме делали томограмму и врач еще в госпитале показал на черные точки — разрывы синоптических связей, многочисленные повреждения кровеносных сосудов. Он рубил правду-матку сразу же, не заботясь о психологическом состоянии пациента.
— Должен вам сказать, что сейчас ваша жизнь висит на волоске — любое перенапряжение и вы закончите свой земной путь в могиле с обширным кровоизлиянием в мозг. Поэтому никаких физических упражнений хотя бы полгода, амбулаторное наблюдение в клинике и как минимум в год полное медицинское обследование. — Врач серьезно посмотрел на спокойно сидящего Рому поверх очков. — Я вас не пугаю, а констатирую факты. Медицинское заключение я уже выслал вашему начальству, дальше это их головная боль. Захотят на себя взять за вас ответственность — пожалуйста, но я пойти на это не могу. Слишком велик риск рецидива. Даже обычная стрельба на полигоне может спровоцировать комплексный разрыв сосудов. Картина очень неприятная, но что поделаешь, полностью вас вылечить мы не можем — нет необходимого оборудования, но даже если бы и было, то специалистов широкого профиля у нас нет, к тому же такие операции стоят очень дорого. Могут только порекомендовать принимать вам препараты, которые облегчат синдромы контузии. — Врач сел за стол и начал писать своим корявым почерком. — Тем более, что хирургическое вмешательство в вашу голову нежелательно, может привести к еще более печальным последствиям — обширные гематомы по всему мозгу, да еще и повреждения нервных клеток и сосудов. Тут проще новый мозг поставить, чем старый ремонтировать.
