Детективу я сочинил красочный рассказ о том, как три мужика в одинаковых костюмах пытали менеджера на предмет личных данных вкладчиков. О том, что пробил одному ногу — умолчал, а детектив об окровавленной ручке не спрашивал, что значило — бандиты забрали ее с собой. Копы такую улику пропустить не должны. Мне самому история казалась полной чушью, но копы поверили. Эти уроды оказывается действительно пытали еще одного менеджера до того, как зайти ко мне, даже оставили его в живых, чтобы он подтвердил мою историю. Ад закончился уже глубокой ночью. Вольф был зол и голоден, я превратился в инертную массу, банковские служащие начинали истерить по второму кругу, а копы устали от допросов и сбились с ног ища в городе троицу сбежавших бандюков. Канат давил местное начальство толстыми связями и гадким характером, так что нас отпустили.
— Ну и везучий же ты парень! — злобно сказал мне дед. — Вот как можно вляпаться в две передряги за такое короткое время? — Я устал, поэтому, чтобы не послать ускоглазого, просто молчал. — Собирайтесь, поедем на Бочку.
— Да пошло оно все! Не хочу! — неожиданно выпалил я, сам не понимая, что творю. Просто достали уже эти приказы. Я сам ничего током не решал с момента прибытия в этот мир.
— Сейчас это самое безопасное место. — Вольф перешел в режим папочки и его слова стали мягче. — Подумай, вдруг это ограбление — тоже не совсем ограбление.
— Нет, это ты послушай. Даже если у кого-то были какие-то планы они провалились. Ну, или их исполнили. Позняк метаться. Сейчас нам уже точно ничего не угрожает. Я хочу расслабится. Пива уже целую вечность не пил. Есть в этом мире хорошее пиво?
— Я думал ты не пьешь, — сказал Канат.
— В том мире я пил пиво по субботам. Не много — пара бутылок, но мне хватало охмелеть.
— А почему по субботам? Это как-то с религией связано? — спросил Вольф.
— Нет! — Он таки сумел выбить из меня улыбку. Мне вспомнилось как в студенческие годы я ходил с соцопросами и на автовокзале нарвался на адвентиста седьмого дня. Он мне тогда целую кипу брошюр втюхал, а потом на моих глазах нарвался на свидетелей Иеговы. При чем бравый адвентист не струхнул и продолжил агитацию, а я едва не удавился смехом, даже их чрезвычайно доброжелательный и культурный диспут, полностью выходящий за границы добра и зла, не дослушал. — Это сейчас у меня тренировки каждый день, а в том мире я только в тренажерку ходил трижды на неделю по будням. Ну а суббота — день после тренировки и день до.
— Понятно… Знаешь, есть тут одно место, где нас мигом приведут в норму. Да и охрана там получше будет.
— Лучше, чем в банке?
— Золотой мандарин? — спросил Канат. Вольф кивнул.
— Пожалуй, там действительно лучше, да и заслужили вы. Так уж и быть, провожу вас, чтобы опять никуда не встряли.
— Ага, — кивнул Вольф. — И проводите, и проконтролируете… Сервис оцените….
— Ану цыц! Тоже мне юморист выискался.
— Не бережете вы себя, уважаемый! — поддел Вольф старика. — За сердцем не следите.
— Мое сердце еще вам зеленым фору даст.
Весь юмор этой перепалки стал понятен только после того, как мне объяснили, что Золотой мандарин — не совсем обычное игровое заведение. Вернее, игровым он был только во вторую очередь. Здесь были элитные комнаты для покера, шахмат и прочих игр, спокойно можно было сделать ставку на любой вид спорта и соревнование в любой части мира, но вездесущий ширпотреб вроде костей, блэк-джека и однорукого бандита — отсутствовал. Игры велись исключительно меж гостями заведения, а вездесущие охранники и крупье следили за тем, чтобы правила честной игры соблюдались неукоснительно. Шулерам вход в заведение был закрыт навсегда. Но главной достопримечательностью Мандарина была не игра, а сервис, позволявший оплатить любое легальное и не очень развлечение: расслабляющие и стимулирующие процедуры, изысканные напитки и еда, легкие наркотики, мужчины и женщины на любой вкус, бойцовский клуб и прочие адреналиновые забавы были здесь совершенно обыкновенным делом. Основную массу сотрудников Мандарина составляли выходцы двух конкурирующих «Школ наслаждения». Выпускники этих школ владели не только навыками секса, но и обширными социокультурными знаниями, могли вести беседу на сотни тем и держались в обществе не хуже потомственных аристократов. Диплом школы легко открывал дорогу в мир больших денег, и редко какой выпускник не обзаводился личным прибыльным делом через несколько лет после выпуска.
