– Дождь начался, – прошептал Калеб.
Смешно, девушка не заметила стука дождя по крыше, но как только прислушалась к нему, удар грома сотряс дом. Калеб мягкими шагами подошел к окну, и долгое время смотрел в него, прежде чем приблизиться к кровати. Он присел, и тонкий матрас просел под спиной Джессики.
Она хотела попросить его остаться. Глупая мысль.
«Зачем ему оставаться?» И почему ей должно быть комфортней, если он будет рядом?
От этой дурацкой идеи у нее начало побаливать в груди. Если бы Калеб остался, то девушка могла бы притвориться, что он любил ее и принадлежал ей.
Мелисанда говорила, что иногда полезно помечтать. Что порой фантазии помогали прожить еще один день.
– Зачем ты это сделала? – спросил он сквозь тихий шум дождя.
Джессика хмуро посмотрела на пожелтевшие обои на стене.
– Ты сказал мне.
– Я не об этом. Я имею в виду, почему ты занялась этим?
Кровать покачнулась, когда мужчина показал на что-то, но Джесс не увидела на что именно. На ее тело, дом или жизнь.
«Почему? Потому что Калеб оставил ее, отец умер, ее обманули, ей было страшно и одиноко».
Девушка покачала головой.
– Почему, Джессика?
– Я умоляла тебя не уезжать, – прошептала она.
– Но ты знала, почему я уехал. Для тебя. Для нас. Ты не можешь винить меня. Я не превращал тебя в это.
«Нет. В этом не было его вины». Джесс сделала это сама.
– Я боялась, – сказала девушка, закрывая глаза от слабого света.
– Чего?
Снова прогремел гром, но где-то очень далеко. Она боялась очень многих вещей так долго, что трудно было вспомнить.
– Мой отец умер, – начала Джессика. – Это было так неожиданно. Я чувствовала себя… брошенной. Одинокой. Тебя не было так долго, и я слышала…
Когда Джессика замолчала, его вес сместился, и голос зазвучал гораздо ближе.
– Слышала что?
Девушка пожала плечами.
– Это не имеет значения. Я написала тебе. Умоляла вернуться домой. Ты не ответил.
– Я не получал это письмо.
Да, сейчас она это прекрасно понимала. Скорее всего, несколько писем его отчим не отправил. По крайней мере, ни одного письма от Калеба девушка никогда не получала. Его отчим, вероятно, уничтожал их.
– У него были долги, – сказала Джесс. – У моего отца. Я должна была предвидеть это. В первую очередь долги были причиной, по которой мы переехали из Пенсильвании в Колорадо. Мы жили не по нашим средствам. Я поняла это только недавно. Он любил изысканные вещи. Для него костюмы и платья для меня, французские вина и экзотические фрукты, множество книг – все это поставлялось из Европы. Через несколько дней после его смерти я узнала масштабы трагедии. Отец очень много задолжал. Дом принадлежал больнице и должен был быть освобожден для нового директора, а все остальное… все остальное было продано, чтобы оплатить его долги.
Она вдохнула, пытаясь ослабить страх в груди. Джессика каждый день просыпалась с уверенностью, что все наладится. Что положение улучшится. Но не было никого, кто бы мог спасти ее. Отсрочку тоже не давали.
Пока однажды отчим Калеба не предложил помочь. Она зажмурилась. Девушка не могла сказать ему об этом. Ни за что.
– Все наши вещи были распроданы, – быстро сказала Джессика, желая побыстрее закончить эту историю. – У меня ничего не осталось. Ни жилья. Ни возможности поддержать себя. Ни каких-либо навыков. Ни семьи.
– У тебя был я, – ответил Калеб. – Я бы приехал в течение нескольких недель. Дней, если бы сел на поезд из Фриско.
Сожаление царапало ее своими когтями.
– Я думала… я была уверена, что ты не вернешься.
– Почему? – рявкнул он. – Что я тебе сделал, чтобы заставить думать так, что?
– Ты уехал. После того, как я умоляла тебя не делать этого! – Джессика попыталась успокоить пульс, делая глубокие вдохи, прежде чем заговорила снова. – Ты уехал и в течение двух лет делал Бог знает что в Калифорнии. Да, я потеряла веру, Калеб. Мне было страшно. У меня ничего не осталось. Даже обещания, что ты женишься на мне.
– Ты знала, что я имел это в виду.
Джесс сидела и смотрела на него, выплескивая свой гнев через слова.
– Имел в виду? Ты сказал мне, что если я встречу кого-то лучше, то должна выйти за него замуж. Ты был
