Пораженный столь откровенным признанием, Стефано недоверчиво покачал головой. Потом повернулся и отправился в свою спальню, чтобы повесить портрет. Бьянка пошла следом за ним, но не стала входить в комнату и остановилась у порога.
— Мы должны поговорить, — сказал Стефано и провел Бьянку в мастерскую. Он предложил ей бокал вина. — Когда ты пришла ко мне, я понял, что ты в отчаянном положении. И вот ты провела в моем доме ночь и почти два дня, не так ли?
— Ты был очень добр ко мне. Спасибо, Стефано.
— Я бы хотел быть еще добрее, — усмехнулся художник. — Но сначала позволь рассказать тебе кое-что об Аллегре Нетти.
Бьянка сделала глоток вина и кивнула:
— Да, пожалуйста, расскажи мне о ней.
— Тот портрет, что ты видела, был написан десять лет назад. Аллегра была тогда так наивна, что не знала, как использовать в своих интересах красоту, дарованную ей природой.
— Использовать в своих интересах?..
— Она любовница дожа, — пояснил Стефано. — Недурно для дочери пекаря! Я научил ее доставлять удовольствие мужчинам, научил одеваться и говорить так, чтобы казаться умной, хотя до этого ей далеко. Она была всего лишь куском глины, а я превратил ее в богиню. Но Аллегра в долгу не осталась.
Ошеломленная откровениями Стефано, Бьянка молчала. Теперь она была уверена: Эван знал о том, что Аллегра — любовница дожа, и замышлял убийство. Наконец она спросила:
— А как Аллегра отплатила тебе?
Стефано хмыкнул:
— Мы всегда были очень осторожны, так что говорю это тебе по секрету. Аллегра была любовницей многих мужчин, но все это время она оставалась моей женой. Пусть другие и пользовались ею какое-то время, но она всегда будет принадлежать мне!
— Твоя жена?! — Бьянка поставила на стол бокал и в растерянности развела руками. — Но как ты позволил ей быть любовницей других мужчин? Как ты мог вынести это?!
— Мое искусство — это моя жизнь, Бьянка. Мне хорошо платят, но я быстро спускаю все деньги. Так что я никогда не смог бы купить Аллегре роскошное жилище. Мы с ней все прекрасно придумали. Ее постоянно балуют, но ни один мужчина не может провести с любовницей больше нескольких часов в неделю, поэтому у нее всегда достаточно времени и для меня.
— А как ты узнаешь, что можно без опасений навестить ее?
— Ее служанка Тереза может выскользнуть из дома незамеченной. Когда Аллегра хочет видеть меня, она посылает с ней записку. Тереза помогала нам все эти годы.
— Она шпионит для тебя?
— Вот именно, — сказал Стефано с лукавой улыбкой. — Как я уже сказал, Аллегра — красавица, но она лишена твоего острого ума, поэтому так и не поняла, что Тереза служит не только ей, но и мне.
— Очень удобно, — пробормотала Бьянка. Теперь она знала, как Стефано узнал про Чарльза. — А что бы ты сделал, если бы твоя жена совершила поступок, который ты не одобряешь?
Стефано тотчас же насторожился. Он пристально взглянул на молодую женщину.
— Я бы сразу принял меры… Ведь Аллегра — моя жена.
Бьянка с минуту молчала. Наконец сказала первое, что пришло ей в голову:
— У нас с Аллегрой мало общего, разве что некоторое внешнее сходство. Полагаю, я уже знаю все, чему ты научил ее, Я только не знаю, как становятся любовницей.
Стефано нахмурился, пораженный тем, что такая прелестная молодая женщина оказалась столь практичной.
— В этом я могу помочь тебе, как когда-то Аллегре. Я питаю слабость к красивым женщинам, а также к карточной игре. А за карточным столом часто можно встретить богатых людей. Стоит мне только сказать, что у тебя пет покровителя, — и тут же кто-нибудь с готовностью предложит себя на эту роль. Возможно, у тебя даже появится выбор.
— Я буду очень признательна тебе за помощь, Стефано. Не мог бы ты упомянуть и о моих трудностях, чтобы мне предложили наиболее выгодные условия? — спросила Бьянка, стараясь добиться того, чтобы художник побыстрее ушел. — Лучше всего сделать это сегодня же, потому что я в отчаянном положении.
— Тебе повезло. У меня сегодня действительно дела вне дома. Но думаю, что я лучше смогу описать твои прелести, если сам их познаю. — Стефано встал и, приподняв пальцами подбородок Бьянки, впился в ее губы поцелуем. Бьянка отстранилась, и он пробормотал: — Я думал, ты хочешь продать себя с наибольшей выгодой, но твоя сдержанность не вдохновляет меня…
