Вика проспала остаток ночи, утро и почти весь день. Низкое солнце уже заглядывало в окно, щекоча нежную щечку, когда синие глазки открылись.
Выгнав череп из-под одеяла, Вика накинула халатик.
— Ну какие новости?
— Тебе тоже — доброе утро, соня. Или вернее вечер. А новости? Ты же сама видела, где я находился!
— Вот-вот! — Девушка потянулась так, что халатик начал угрожающе трещать на аппетитных выпуклостях. Направилась к душу, сотворив на ходу щетку для волос. Аура восстановилась неприлично быстро. Поэтому экономить на силе было ни к чему. — Вместо того чтобы слетать на разведку, ты к девичьим прелестям прижимался. Ни фига службу не тащишь! Уволю!
— Девичьи прелести мне нравятся больше, чем служба! Хе-хе…
Череп увернулся от щетки, врезавшейся в стену, и вылетел в приоткрытое окно, оставляя за собой рыжий шлейф.
Когда Вика вышла из душевой, Ринар уже поджидал ее.
— Ну как разведка? — спросила девушка.
Сегодня на ней было ярко-голубое платье под горлышко. Коротенькое, конечно. Чтобы все могли оценить стройные ножки. Впрочем, округлые вырезы щедро открывали золотистое тело. И спина была голая от лопаток почти до копчика. Бока были тоже обнажены. Так что закрадывалось сомнение, есть ли на девушке трусики. В довершение всего глубокий вырез на груди кокетливо демонстрировал заманчивую ложбинку. На ножках девушки были босоножки в тон платью. На шпильке. С множеством ремешков, поднимавшихся гораздо выше щиколотки. Волосы были аккуратно зачесаны назад и собраны в густой хвост. Лишь выпущены локоны от висков, да небрежно выбивалась тонкая прядка, падающая на глаза. Довершали портрет сережки. Длинные, болтающиеся в розовых аккуратных ушках. Золотые. Во всяком случае, Вика отчаянно надеялась, что у нее получились именно такие.
— О! О-о-о! — Череп пару раз кувыркнулся в воздухе, закатывая глаза. — Я сейчас снова умру. На этот раз от твоей красоты!
Вика польщенно улыбнулась, но вслух произнесла:
— Не подлизывайся! Все равно больше не пущу под одеяло.
— Да кто тебя будет спрашивать, когда ты уснешь? Хе-хе. Хе-хе-хе!
Вика с пристроившимся над левым плечом черепом спустилась в кухню.
— Гномов нет. Ни здесь, ни у Ядвиги. Самоход стоит перед домом. В кафе напротив экспериментируют с новым рецептом кофе. Говорят, это будет нечто. Тебе записка.
— Это я и сама вижу. — Вика села за стол, уставленный множеством тарелочек, все как одна накрытых крышечками. Взяла листок бумаги и прочитала записку вслух: — «Вика! Мы с Ядвигой отправились в город на праздник, устраиваемый знакомыми. Будем только завтра вечером. Ядвига наготовила для тебя еды. Угощайся! Если захочешь добавки, в леднике есть еще. Самоход оставляю тебе. Вдруг он тебе снова понадобится. Твои Струж и Ядвига».
Вика подняла глаза на череп, зависший в воздухе с другой стороны стола:
— Хм… Это Ядвига для меня все приготовила? Если бы я была на ее месте, я бы живо отправила эту Вику куда подальше. Пинками. А то ишь трясет прелестями перед моим любовником! И спит в его постели. Хорошо хоть не вместе с ним!
— Твой мир, похоже, очень суров, если ты не столь снисходительна, как представительница моего мира. — Череп покачал собой. — Неудивительно, что твоя личность вытеснила личность Эраноэль из сознания.
— Угу, — кивнула Вика, набивая рот разогретым, тающим во рту мясом. — Ваше счастье еще, что я не из Челябинска! Там и мужики настолько суровы… Да и девицы им под стать. Наверное… То есть ты хочешь сказать, что это нормально — готовить всякие вкусняшки для девицы, разгуливающей в полуголом виде перед твоим парнем?
— Но он же с ней. А не с тобой. Он ее любит и все такое. А гномка теперь в свою очередь любит весь мир. И тебя вместе со всем миром заодно.
