Блокада Ленинграда и Финляндия. 1941-1944 - страница 25
Однако 6 августа главком Северо-Западного направления К. Е. Ворошилов отменил приказ командующего фронтом, потребовав: «Сортавала удерживать за собой во что бы то ни стало».[168] Для ликвидации прорыва финских войск было приказано осуществить контрудар за счет перегруппировки сил 23-й армии и передававшейся из резерва фронта 265-й стрелковой дивизии, которую начали спешно перебрасывать из района Гатчины.[169]
Но контрудар еще готовился, а части II корпуса финской армии уже овладели 8 августа Лахденпохья и в течение следующего дня вышли к Ладожскому озеру. Сортавальская группировка советских войск оказалась изолированной от остальных сил 23-й армии.
Спешно предпринятая 10–14 августа попытка контратаковать финские войска в районе Хийтола не достигла результата. Прибывавшие части 265-й стрелковой дивизии вводились в бой после марш-броска разрозненно и с большим опозданием. К тому же финское командование было хорошо информировано относительно готовившегося контрудара, его направления и состояния прибывавших на фронт частей из резерва, получая от своей разведки перехватывавшиеся переговоры по радио, которые велись между соединениями и штабами 23-й армии.[170] Оценивая в целом сложившееся положение как «угрожающее» для наступавших, финская ставка смогла за счет введения в бой дополнительных сил не только отразить контрудар, но и продолжить безостановочное продвижение войск вперед. Им удалось с боями овладеть важным узлом дорог Хийтола, откуда пути вели к Кексгольму и Выборгу. С выходом 15-й финской пехотной дивизии к Ладожскому озеру оказались отрезанными от остальных сил 23-й армии и прижатыми к побережью 142-я и 198-я стрелковые дивизии.
В то же самое время, чтобы овладеть городом Сортавала и ускорить ликвидацию отрезанной в этом районе группировки советских войск, Маннергейм ввел в бой I армейский корпус полковника Э. Мякинена. Бои приобрели здесь весьма напряженный характер. Финское командование отмечало исключительную стойкость оборонявшейся там 168-й стрелковой дивизии полковника А. Л. Бондарева и его высокие боевые качества. Один из ближайших помощников К. Г. Маннергейма в ставке, генерал В. Е. Туомпо, записал 19 августа о Бондареве в служебном дневнике: «Хороший и стойкий командир».[171]
В сложных условиях, под сильным артиллерийско-минометным огнем финских войск, 168-я стрелковая дивизия и другие части Сортавальской группировки к исходу 20 августа эвакуировались на судах Ладожской военной флотилии из бухты Рауталахти на остров Валаам. Командование противника было осведомлено своей разведкой о ходе этой операции (вообще, по словам начальника разведки полковника Паасонена, Бондарев «аккуратно и систематически докладывал об обстановке» руководству 23-й армии по радио),[172] однако воспрепятствовать осуществлению эвакуации дивизии не смогло.
Почти в то же время в чрезвычайно трудной обстановке проходила эвакуация водным путем полуокруженных частей 142-й и 198-й стрелковых дивизий. Их перебрасывали на транспортах Ладожской военной флотилии из бухты острова Килпола к юго-западному побережью — за линию фронта.
По свидетельству участника событий, связанных с эвакуацией обеих группировок войск, 3. Г. Русакова, «бухтами смерти» называли моряки Ладожской флотилии районы, где осуществлялась посадка на транспорты личного состава трех дивизий. Кораблям приходилось прорываться через «насквозь простреливаемые «кинжальным» огнем артиллерии и минометов противника» зоны и провести эвакуацию.[173] Тем не менее, в итоге было эвакуировано свыше 26-ти тысяч человек и вывезено 155 орудий и много другой боевой техники.[174]
После неудачной попытки командования 23-й армии нанести контрудар по наступавшим частям II армейского корпуса финской армии, для последнего открылась благоприятная возможность развить дальнейшее продвижение в южном направлении через почти не защищенный 30-ти километровый участок фронта. Это давало возможность выйти к Кексгольму, а также к Вуоксинской водной системе в центре Карельского перешейка.
