— О, у тебя есть друзья? — Как она ненавидела его за эти игры! Никогда больше она не позволит мужчине властвовать над ее телом. Она вновь поднесла руку к его ширинке.
Митч посмотрел на нее и властно коснулся рукой ленты на шее. Его пальцы были слегка влажными.
— Я предупреждала, что плохо справлюсь со своей ролью. Я не привыкла подчиняться приказам.
— Ты хочешь, чтобы тебя наказали?
Ее пульс забился как бешеный при мысли об этом, и София была вынуждена смолчать. Она знала, что ее слова только добавят масла в огонь, а они тем временем уже выбрались из пробки. Нужно быть осторожней!
— Митч… — спокойно произнесла она его имя спустя несколько минут.
— Да? — спросил он небрежно.
— Я не люблю проигрывать.
— Какое все это имеет отношение к проигрышу? Мы оба хотим друг друга. Мы оба любим игры. А это и есть игра. Я не причиню тебе боли, София. Хотя признаюсь, что сначала я думал об этом. Одна часть меня хочет отомстить тебе, а другая… заставляет поверить в семейное предание Холларанов, — произнес он с усмешкой.
— Что это за предание? — встревоженно спросила София.
— Настоящая любовь приходит лишь однажды.
— Ты думаешь, что я твоя настоящая любовь? — Тонкий колокольчик надежды зазвенел в ее голосе.
— Я не до такой степени мазохист, — ответил Митч после короткой паузы.
Его слова причинили Софии невыносимую боль, но вместе с этим она понимала, что сейчас не была готова к тому, чтобы какой-то мужчина занял главное место в ее жизни. Даже Митч.
— Так о чем говорится в предании?
— Оно должно тебе понравиться. Мужчины в нашей семье находили себе невест еще в колледже и женились только однажды.
София в ужасе посмотрела на Митча. Господи, хоть бы он не считал ее своей настоящей и единственной любовью! Если это так, он никогда не удовлетворится только телом. Никогда не простит ее. Разрушит ее жизнь так же, как когда-то она.
— Ты веришь в него? — тихо спросила София после долгого молчания.
Но Митч уже сконцентрировался на дороге, напрочь игнорируя женщину, сидящую рядом с ним. В его планы не входило посвящать Софию в подробности своей жизни. До того как София выставила его дураком, он верил в родовую легенду.
София Дельтонио — пожирательница мужчин! Только на нем она сломает зубы. В этот раз пожирателем будет он. И от этой мысли настроение Митча сразу улучшилось.
— А как ты думаешь? — сказал он наконец.
Она пожала плечами:
— Не знаю. Надеюсь, что нет.
— Почему? — Его тон был более напряженным, чем хотелось бы.
— Потому что если это так, то твоя обида на меня очень сильна, гораздо сильнее, чем я думала. Тогда понятно, зачем ты присылал мне эти корзины.
— И зачем же? — спросил он с интересом.
Митч делал эти подарки, чтобы убедиться в том, что ее чувства к нему, какими бы они ни были, еще не остыли. Своеобразный способ найти связь между той девушкой, какой она была, и той женщиной, которой стала.
— Месть, — спокойно сказала София.
— А ты заслуживаешь мести?
— Возможно. Но мужчины веками использовали женщин.
София всегда была феминисткой. И кстати, Митч, воспитанный весьма свободолюбивой матерью, отчасти был на ее стороне.
— Значит, ты думаешь, что я использовал тебя?
— А это так? — задала София встречный вопрос.
Честно говоря, он не знал.
— Не умышленно, во всяком случае.
— Я поняла это.
— Значит, ты предала меня, чтобы отомстить за всех женщин.
— Нет, я сделала это для себя. Мы были слишком молодыми для сильных чувств.
— Только когда молод, чувства сильны.
— То есть сейчас ты не чувствуешь ко мне прежнего влечения? — тихо спросила София, положив руку на его бедро.
Митч молчал. Сложный вопрос. Впервые с тех пор, как он вернулся в ее жизнь, он понял, что месть осуществить несложно. Какая-то часть его души, принадлежавшая молодому человеку, любившему Софию, хотела предостеречь ее: «Не доверяй мне!» Но он знал, что София и так не доверяет мужчинам.
Оставшуюся часть пути они ехали в молчании. Подъехав к гаражу, Митч остановил машину, оглянулся на Софию и улыбнулся ей.
— А теперь начнется веселье.
После этого разговора София чувствовала себя обессиленной. Она пыталась представлять, что беседует с Робертом, когда-то предлагавшим стать его женой, или с другим обезличенным мужчиной, чтобы не реагировать так остро. Но, в конце концов, у нее есть право развлечься!
