Впервые в Месопотамию вошли завоеватели, которые не чувствовали привлекательности древней культуры, вдохновленной когда-то шумерами.
Скорее наоборот, вавилоняне в первый раз почувствовали обаяние пришельцев.
Греческий язык приобретал все большую популярность в высших классах.
Греческая система письма на папирусе или пергаменте сделала старое письмо на керамике устаревшим, и клинопись – первая система письменности – начала таять и умирать. К концу периода Селевкидов она практически исчезла.
Сам Вавилон, великий Вавилон, зашатался.
Селевк, как кажется, желал иметь собственную столицу. Желание, естественное для любого царя, особенно для первого в своей династии, который не хочет быть окруженным воспоминаниями о прошлом, в котором он не играл роли. Птолемей имел свою Александрию, и Селевк вполне мог пожелать сравниться с товарищем, царем-генералом, в этом отношении.
В 312 г. поэтому, в год окончательного въезда в Вавилон, Селевк начал строительство нового города на Тигре, всего в 64 км к северу от Вавилона. Он назвал его в свою честь – Селевкией и задумал как город греческой культуры для себя и своих наследников. Вавилон должен был остаться туземной столицей.
К несчастью, Вавилон был мертв, а Селевкия была слишком близко. Самые здания старого города разбирались, чтобы строить новый. Въезд Селевка в Вавилон был поэтому последним заметным событием в жизни города, последней метой, оставленной в книгах по истории. После этого остался только медленно умирающий город, потом – медленно умирающая деревня, потом – ничто.
Только одно последнее дыхание жизни смог испустить Вавилон перед концом.
Во времена Селевка одного из жрецов Мардука в Вавилоне удалось убедить написать историю Вавилона по-гречески. Его имя, возможно, было Бел-узур («Господь защищает»), но нам он известен под греческим именем Берос.
Его книга в трех томах была бы бесценна для нас теперь, но она утеряна, вероятно навсегда. Шансы неожиданно найти где-нибудь копию близки к нулю.
Тем не менее, наши знания о книге не нулевые. Отрывки из книги Бероса цитируются греческими историками, работы которых сохранились, и каждая строчка в таких отрывках была любовно изучена и сравнена с оригинальным материалом, набранным на раскопках в Вавилонии. Всегда, когда отрывок из Бероса сравнивают с отрывком из другого материала, наблюдается разумное совпадение.
Но, несмотря на Бероса, мертвое есть мертвое. Со времени установления империи Селевкидов уже не вполне справедливо говорить о Вавилонии. Я вернусь теперь к более общему термину – Месопотамия.
Для империи Селевкидов и самого Селевка было бы лучше, если бы он довольствовался своими восточными владениями. Однако даже Селевк не мог полностью выбросить греческий Запад из головы.
Начать с того, что он должен был противостоять ненасытному стремлению Антигона к верховной власти. Селевк был одним из главных вдохновителей союзного натиска, в результате которого старик был наконец побежден и убит в 301 г. при Ипсе в центральной части Малой Азии.
В награду Селевк получил провинцию Сирия, так что его владения в конце концов достигли Средиземноморья. Правда, он имел не весь Плодородный Полумесяц. Птолемей Египетский сохранил южную часть западной половины полумесяца, включая Иудею.
Селевк отпраздновал приобретение Сирии, основав в 300 г. до н. э. город, который назвал Антиохией (в честь своего отца Антиоха). Он расположен в северной Сирии, всего в 16 км от моря. Он служил империи Селевкидов западной столицей и окном в Западный мир.
Успех на западе обострил аппетиты Селевка. В 281 г. он разгромил и убил восьмидесятилетнего генерала Лисимаха, сражавшегося когда-то под командой Александра. Селевк захватил всю Малую Азию и грелся в лучах славы, сознавая, что из всех полководцев Александра он последний остался в живых. В семьдесят семь лет только он один остался из всех генералов, которые прошли с Александром пятьдесят лет назад в эпическом завоевательном походе через Западную Азию.
Оп переправился в Македонию, чтобы захватить также и ее, и там, в 280 г. до н. э., встретил смерть от руки убийц.
