— Велит пошевеливаться и лезть в танки, — вольно переводит Порта.
— Держу пари, он из тех, кто стреляет без разбора — и не потому, что им нравятся звуки выстрелов, — говорит Малыш.
Мы ползем вперед, к более удобной огневой позиции.
Я прижимаю панцерфауст к плечу и навожу на ближайший танк. Малыш издает вздох предвкушения. Порта, с виду совершенно спокойный, жует ливерную колбасу. Хайде вставляет в панцерфауст гранату. Каждое движение такое, как написано в HDV[13]. Хайде — ходячий манекен, напичканный наставлениями и уставами. Он не убивает людей своими магнитными гранатами, а просто рассеивает незначительные скопления атомов, которые ему совершенно безразличны. Если ему прикажут, он перережет горло кому угодно. А если его за это упрекнешь, он сочтет тебя сумасшедшим.
Хайде считает, что приказы не нужно подвергать сомнению или хотя бы задумываться над ними. Если ему прикажут идти на Луну, он соберет свой вещмешок так же аккуратно, как новобранец, перебросит через левое плечо ремень винтовки, возьмет двухмесячный запас продуктов, щелкнет каблуками, молодцевато повернется налево. И, прямой, словно с привязанной к спине палкой, пойдет в сторону Луны и будет идти, пока не свалится замертво или кто-нибудь не отменит приказ. К несчастью для нормальных людей, таких унтер-офицеров, как Юлиус Хайде, много. Их найдешь повсюду. От них никуда не деться. Но Порта говорит, что эти уставники-роботы незаменимы. Без них все пошло бы прахом. Без толики «страха божьего» у людей появляется большое самомнение.
— По машинам! — командует русский офицер. Экипажи ловко забираются в танки.
— Заводи моторы!
С воем начинают работать дизельные двигатели. Вскоре они уже негромко мурлычут в предвкушении движения. Лишь один из них продолжает неистово рычать.
К командиру переднего танка подходит рослая, крепкая женщина в зеленой форме с капитанскими погонами и гневно кричит на него.
Механик-водитель тут же ослабляет нажим на педаль акселератора.
— Приготовиться! — приказывает Старик.
Все пять панцерфаустов нацелены.
— Приди, приди, приди, о смерть, — напевает под нос Легионер.
— Давай, давай, — подгоняет командир переднего танка солдат, медлительно собирающих посуду. Солдатам всегда нелегко покидать лагерь. В хорошем лагере забываешь о войне.
— Где Олег? — вдруг выкрикивает девушка-сержант и испуганно озирается.
— Да, где Олег? — повторяет командир третьего танка.
— Пора, — говорит Порта.
— Огонь! — командует Старик, резко взмахнув рукой.
Командиры танков в башнях поворачиваются к нам, словно по команде.
Гранатометы грохочут одновременно. Пять комет с огненными хвостами устремляются к цели. По лесу раскатывается оглушительный взрыв. Все пять гранат попали в цель. На расстоянии в тридцать метров панцерфаусты эффективны против любого типа танков. Между деревьями разлетаются раскаленные стальные осколки. Людей в башнях высоко подбрасывает. Они замирают на миг, словно их поддерживает пламя взрыва. Потом тела разлетаются в стороны.
Целая башня с длинным орудийным стволом летит, вертясь, над деревьями. Горящая солярка расплескивается на много метров.
Девушка-сержант мечется в море огня. Варивший кофе молодой солдат бежит без головы между деревьями. Раньше мы поражались тому, какое расстояние может пробежать обезглавленный человек. Теперь — уже нет. Побыв какое-то время на войне, ты не удивляешься ничему. Недавно мы видели бегущего без ног человека. Его крики действовали на нервы. Это был немецкий обер-лейтенант, старый резервист. Забавно было видеть, как он бежит без ног. Потом мы обсуждали этот феномен. Малыш решил, что человек похож на вошь, способную ползать с оторванными ножками.
Хайде, этот несносный всезнайка, прочел нам длинную лекцию о нервной системе, которая становится особенно крепкой под воздействием здоровой национал-социалистической диеты. Никакой советский унтерменш[14], тем более еврей, не сможет бежать без ног, как этот немецкий обер-лейтенант. Теперь мы все надеемся увидеть русского, который способен бежать без ног так же быстро, как немец. После этого Юлиус заткнется. Бегущий без головы русский его нисколько не трогает. На это способна и курица!
