Козимо удивила такая откровенность.
– Вы решили покинуть Табор?
– Нас здесь ничто не удерживает. Наши убеждения с каждым днем все больше не устраивают наших братьев. Какая разница, кто будет новым Магистром Гильдии? Это, в любом случае, будет кто-то из тех, для кого важнее форма, чем содержание. Для нас предпочтительнее удалиться и создать мир по нашему разумению.
Последовало молчание, но казалось, что все еще слышится низкий голос Бальтеуса.
– Нельзя позволить, чтобы эта планета пропала, – продолжил он. – Завершение последнего проекта Измаля будет лучшей памятью о нем. Ты согласен? Могу обещать тебе, что мы будем буквально следовать его инструкциям.
Размышляя о Драгуане, Козимо не мог решить, что лучше – продать планету или просто уступить ее Гильдии, зная, что тогда она наверняка останется необитаемой. Она не имела какой-либо ценности. В лучшем случае Гильдия соорудила бы на ней памятник в честь трагической кончины своего главного архитектора.
– Ты можешь присоединиться к нам, – добавил Бальтеус – Ты молод. Это благородное дело. Оно может стать смыслом жизни. Новый мир…
Козимо обвел взглядом стоящих вокруг него. Идея была заманчивой. Он не знал, обрадовался бы Измаль Ги, если бы узнал, что его проектом будет заниматься Секта, но сам он видел в этом предложении больше плюсов, чем минусов.
– Я не отправлюсь с вами, – сказал он, – но передаю планету в ваше распоряжение, и вы можете заняться ее застройкой. Как только будут соблюдены формальности, вы можете отправляться туда.
Бальтеус поблагодарил его.
Судьба Драгуана была решена.
В последующие дни Козимо пытался свести воедино новые данные о подготовке Измаля к секретному путешествию.
Его убийство было непостижимой загадкой. Для этого не было никакого явного повода. Козимо старался вспомнить, кто испытывал неприязнь к дяде, но таких людей было мало. Правда, была эта поездка на Восток, где Измаль попал в плен к мусульманам. Его освободили христиане, оказавшиеся в той местности. Правда, он увез с собой предметы культа, принадлежавшие тем, кто взял его в плен. Он долгое время утверждал, что они их ищут. Однако с тех пор прошло много лет, к тому же он уже давно перестал быть приверженцем культа царя Соломона, не желая больше поддерживать связи с его почитателями. В то время Измаль уничтожил все документы, имеющие отношение к этому верованию, но оставил несколько украшений.
«Сейф!» – вдруг вспомнил Козимо.
Он вышел из дома в намерении добраться до сделанного дядей и находившегося в его кабинете тайника для хранения реликвий. Он также вспомнил, что, кроме него, никому в Гильдии не известно о существовании тайника.
Кабинет Магистра Табора находился в глубине горы. Но когда Козимо захотел проникнуть внутрь, стража не пустила его. Все вещи Измаля, имевшие отношение к Гильдии, были упакованы и, как и шкафы в доме Магистра, опечатаны до прибытия Андре де Монбара. Никто не сомневался в том, что следователь приедет до дня выборов, чтобы, наконец, прояснить обстоятельства убийства на Драгуане.
Козимо пришлось оставить эту идею. Он направился к кабинету почтенного Рюиздаэля.
Старик был один.
– Рад тебя снова видеть, – сказал он. – Ты решил, что будешь делать дальше?
– Членам Совета настолько не терпится это узнать?
– Нет. Но члены Совета хотели бы, чтобы их поставили в известность.
– На данный момент мне нужно просто попасть в кабинет моего дяди.
Казалось, это пожелание озадачило Рюиздаэля. Козимо не отступал.
– В этом кабинете остались мои личные вещи. Так как я уеду отсюда в любом случае, я хотел бы иметь возможность их забрать.
– Нужно подождать приезда де Монбара…
Козимо продолжал настаивать.
– Расследование этого дела не касается лично меня. Нет никакой причины меня подозревать, как и у меня нет никакого повода чинить препятствия расследованию. Я последний из оставшихся в живых родственников Измаля. Я думаю, у меня есть определенные права.
Рюиздаэль все еще колебался. Он не мог и отказать, и согласиться выполнить эту просьбу.
– Если я попрошу об этом Верховного Советника, – сказал он, – он откажет, к тому же это его насторожит. Он может даже запретить тебе уехать.
