Ты пялишься на нее. Не будь одним из тех парней. Отвернись!
- Доктор Эви!
- Привет, Дрю, - сказала она, обнимая его. - Ты справился с той небольшой проблемкой, которую мы с тобой обсуждали?
Блу вложил оружие обратно в кобуру на поясе.
- Конечно. Я хотел прийти к вам раньше, но мама сказала мне, что я должен был пойти и поесть, а затем убрать тарелку так быстро, как она сказала, у нее кружилась голова, и тогда я побежал обратно, потому что хотел рассказать вам, я круто приложил Бобби. Думаю, я сломал ему нос. Там была кровь.
- О, это замечательно. Я так горжусь тобой!
Потворство школьному насилию? Интересно. И отчасти классно.
Ты думаешь, что все в ней классное.
Не все. Когда гадюкин язычок называл его шлюхой, он хотел вырвать его.
Взгляд Дрю скользнул мимо нее к открытой двери, увидев Блу, Дрю удивился.
Блу напрягся. Он был в предпубертатном возрасте?
- Ты собираешься убить меня? - спросил мальчишка.
Ребенок определенно не знал, кем он был. Он просто подлизывался.
Подождите. Он выглядел страшным?
Усмехаясь, Эви сказала:
- Ха. Тебе не о чем волноваться, наглец. Мистер Бротарио - любовник, а не борец.
Блу впился в нее взглядом.
Дрю кивнул, прежде чем побежал домой, вероятно, чтобы спрятаться.
- О, как мило, - сказала Эви, устраиваясь на сидении. - Думаю, он пытался предупредить тебя о том, что не стоит выпускать свой страшный гнев на сладкую, невинную меня.
- Если бедный ребенок думает, что ты - милая, то мне следует бояться его домашней жизни.
- Ха-ха. А ты веселый.
- Спасибо.
Как и Дрю, она кивнула ему.
Усмехаясь, Блу запрограммировал автомобиль направляться к дому Майкла и расслабился, ну или попытался расслабиться, когда датчики вели машину за него. Проблема состояла в том, что аромат меда и миндаля Эви насыщал это транспортное средство. Его член — который не успокаивался, начиная с инцидента их встречи — пульсировал, и гул его силы увеличил объем, крича об освобождении.
Не здесь, не сейчас.
Но если он не будет осторожен, то поднимет машину и все остальное вокруг себя.
Ему было нужно отвлечься.
- Поощряешь тюремное правосудие на дошкольной площадке, сахарный кексик?
Она впилась в него взглядом, и это улучшило его настроение.
- Поощряю конец господства ужаса хулигана.
Э.
- Одобряю.
Ухмыляясь ему, она сказала:
- Ты понимаешь, что я просто пытаюсь вытащить из тебя ужасное оскорбление, верно?
Он прислонился к двери и повернулся к ней. Она не дрогнула под интенсивностью его взгляда и не отвела глаза. Она встретилась с ним лицом к лицу, совершенно невозмутимо. Он должен был восхищаться ее стойкости.
Должен? Черт побери, он уже восхищался ей. Он никогда не встречал такую женщину как она. Все облает и укусит.
- Давай объявим перемирие, - сказал он. В то мгновение, как он осознал, что сказал, он понял, что ему понравились эти слова. Они с Эви никогда нормально не общались, и ему было любопытно узнать, на что это будет похоже.
- Я думала, что мы уже его объявили. - Она потерла гусиную кожу на своих руках. Ей холодно? - Я имею в виду, мы не убили друг друга.
Хорошая точка зрения. Он попробовал снова. Резко выдохнул и сказал:
- Давай будем друзьями.
До этого он никогда не дружил с женщиной, и вообще не думал, что захочет; эта девушка спасла ему жизнь, не зависимо, что он чувствовал по отношению к ней, он в какой-то мере был в долгу перед ней.
- В конце концов, ты единственный человек, на данный момент, которому я могу доверять, и ты полна решимости работать со мной, таким образом, мы будет проводить много времени вместе.
Она покраснела, ему это нравилось, а ее темные глаза были яркими, когда они вглядывались в его черты лица. Ее губы были такие мягкие, такие красные, и уже открылись; он испытал внезапное желание наклониться к ней, вдохнуть ее и попробовать ее, и что, черт возьми, он делал? Остановись.
- Мы не хорошо работаем вместе, - сказала она.
- Потому что мы позволяем нашим собственным проблемам вставать на пути. У всех нас есть багаж, принцесса. Так давай выкинем его в канаву и двинемся вперед.
- Что повлечет за собой эта дружба? - спросила она.
- Для начала, мы всегда должны говорить друг другу правду.
