2. Выпивка.
3. Доклады общего характера.
4. Выпивка.
5. Доклады индивидуального характера.
6. Выпивка.
Пятнадцатого мая в 6 часов вечера началось это необыкновенное торжество.
За овальным столом в зале главной конторы восседает шумная расфранченная компания.
Между почтенными лысинами Самуила Кудри и Реджинальда Хоммсворда виднеется прелестная белокурая головка Ирены Ла-Варрен. Джон Ковбоев таращит свои жёлтые глаза на Пакки О'Пакки; новички — Луиджи Фамли-Дука и Генри Пильмс — сидят рядом. Несколько минут общество слушает радиопередатчик, исполняющий торжественные мотивы. Движением руки Кудри выключает аппарат, откупоривает шампанское и среди общей тишины наполняет бокалы. Шестеро мужчин встают и, глядя на Ирену, пьют по возглашённому Кудри тосту:
— Королеве нашего треста первый бокал и вечное внимание!
Генри пьёт, не сводя глаз со смущённой девушки; выпив, ломает ножку бокала и бросает его на пол. Все следуют его примеру.
Обед начался.
— Предлагаю произвести полную реорганизацию треста! — неожиданно заявляет Ирена.
— В чём будет состоят реорганизация? — спрашивает покорным тоном Ковбоев.
— Я попрошу разрешения предварительно предложить обществу финансовую отчётность, затем летучую анкету присутствующих!
— Это будет великолепно!
— Браво!
Ирена пригласила Хоммсворда прочесть отчёт.
Реджи достаёт бумагу, скатанную трубочкой и перевязанную розовой ленточкой. Улыбки и смех не смущают Хоммсворда:
— «История расцвета треста «Нью-Таймс-Эдишен"».
Повальный хохот. Реджи успевает хватить рюмочку.
— Внимание… «Десятое марта… Состав треста: четыре человека, — имущество: газета стоимостью полтораста тысяч, семьдесят тысяч подписчиков… Касса — пятнадцать тысяч… Реорганизация управления»…
— Обратите внимание! — многозначительно вставляет Ковбоев.
— Тише! — буркает Кудри.
— «Двадцать второе марта, — продолжает Реджи, — вступление О'Пакки, передача всего финансового аппарата в руки мисс Ла-Варрен, наличность — 366 тысяч долларов»…
— Это с газетой! — не унимается Ковбоев.
— Да, это с газетой, — объявляет Реджи, — без газеты наличность — двести шесть тысяч…
— Из которых сорок сейчас же выброшены обратно клубу русских эмигрантов, чтоб не связывать газету обязательством с этой публикой, — скороговоркой просыпал Ковбоев.
— …чтоб не связывать газету с этой публикой… — повторяет Реджи, — таким образом, на двадцать пятое марта — наличность 166000…
Реджи сморкается.
— Опуская мелкие подробности, возьму сразу данные на сегодняшнее число. Во-первых, газета с 180000 подписчиков, затем наличный капитал в 10950000 долларов и семь участников…
— Гип-гип! — заорал Ковбоев.
— Тише, сэр! — оборвал его Самуил Кудри, — нельзя так спешить.
— По просьбе мисс Ла-Варрен, опубликовываю данные о денежном пае каждого участника: Кудри, Ковбоев по 25 тысяч, Хоммсворд 100, (пятнадцать тысяч назад получены), О'Пакки — полтораста тысяч, пай синьора Дука, внесённый мистером О'Пакки, 50 тысяч и, наконец, мистер Генри Пильмс — двести тысяч; следовательно, паевой капитал состоит из 550 тысяч долларов. Это всё.
— А мисс Ла-Варрен?
— Мисс Ла-Варрен, стенографистка треста, переведена десятого марта на отдел финансовых операций, представлена своей работой по составлению плана, давшего 10400000 долларов. По товарищескому соглашению, каждый член треста может распоряжаться 50 % доставленных им тресту сумм, не говоря уже об остальных 50 %, где он также является участником…
— Так! — задумчиво роняет Генри.
— Джентльмены! — обратилась Ирена, — в силу создавшихся обстоятельств я имею гегемонию в нашем тресте. Мне не нравится то обстоятельство, что может родиться мысль, будто я проявлю деспотическое отношение к общим капиталам, — этого быть не должно… Так как я поглощена сейчас претворением в жизнь одной идеи, то прошу внимательно отнестись к моему предложению о реформации нашего треста и проведению летучей анкеты. Вы согласны?
Она обвела глазами присутствующих. Каждая из шести мужских голов утвердительно упала нэ жилет.
— Мистер Самуил Кудри! — начала Ирена, — краткие сведения!
— Гмкх! Сорок два года. Американец. Доктор медицины по образованию. Лёгкая подагра… Партия Лафолетта.
