Почва под ногами, вязкая и ненадежная, все время подрагивала, но Франческа знала, как пройти через пустынные и бесплодные болота. Местность эта была частью ее жизни, и только здесь она чувствовала себя дома.
Поднявшись на холм, Франческа остановилась и оглянулась. Плащ трепетал на холодном ветру, капюшон съехал набок, открыв темные вьющиеся волосы. Сильный порыв влажного ветра защипал щеки, и она прищурилась.
Ищейка Вульф залаяла, и Франческа, пробормотав несколько успокаивающих слов, посмотрела на горизонт. Собирались облака, а ей хотелось успеть домой до дождя, чтобы успеть упаковать вещи. Леди Гринтри, или миссис Джардин, как она сейчас звалась, будет волноваться и ломать голову, где она может находиться.
Вскоре приемная мать должна направиться в Лондон, и Франческа собиралась ее сопровождать, а напоследок решила прогуляться под дождем по любимым болотам. Скоро ей предстоит видеть только дома, грохочущие кареты и толпы людей в дымном грязном Лондоне, и сердце девушки уже щемило от предчувствия отъезда, грозившего потерей свободы. Она облачится в изящный дорожный наряд, тот самый, который матушка купила в Йорке, примет подобающий вид и станет респектабельной, сдержанной, добродетельной мисс Франческой Гринтри – именно такой, какой она себя вовсе не ощущала в глубине сердца.
Вульф снова залаял, а потом стал внимательно вглядываться в ту сторону, где находилась зеленая и обманчиво прекрасная Изумрудная топь, – последнее пристанище множества овец и неосторожных чужестранцев.
Франческа быстро поднялась на холм и, когда налетел сильный порыв ветра, плотнее завернулась в плащ. С вершины она наслаждалась чудесным видом, запечатлевая его в сердце на много месяцев вперед.
Неожиданно Вульф бросился по склону холма прямо к топи. Франческа попыталась его позвать, но все было тщетно. Она знала, что собаке знакома опасность, но все же разволновалась, подхватила юбки и побежала следом, скользя башмаками по грязи.
– Вульф!
Пес повернулся и пролаял несколько раз, будто хотел сказать: «Ну разве ты не видишь?» – после чего побежал дальше.
Франческа оглядела зеленую мерцающую поверхность и только тогда увидела его: незнакомый мужчина почти полностью погрузился в трясину, и только руки его все еще держались за ветку, невесть как оказавшуюся в этом болоте, да голова еще торчала на поверхности.
Франческа вздрогнула от ужаса и замедлила шаг. Человек был совершенно неподвижен и, возможно, мертв.
Ей следовало сходить за подмогой и вытащить тело, но ноги ее не слушались.
Пытаясь успокоить отчаянно бьющееся сердце, Франческа неподвижно смотрела на несчастного, как вдруг рука человека в трясине шевельнулась и он, приподняв голову, взглянул на Франческу. Лицо его было бледно и запачкано грязью, а глаза казались такими темными и горящими, что Франческа застыла на мгновение.
Тут их взгляды встретились, и он… улыбнулся.
– Значит, это действительно вы, – произнес он низким хриплым голосом, так, как будто давно ждал ее.
Сердце Франчески болезненно сжалось. Он жив, а значит, ей нельзя терять ни минуты!
Девушка прошла к краю опасной трясины и остановилась, только когда ее башмаки начали погружаться в топь. Вульф бежал впереди, выбирая безопасные места и показывая дорогу, и Франческа снова осторожно последовала за ним.
Наконец собака остановилась на небольшом безопасном островке размером примерно в ярд, и хотя трясина вокруг предательски скользила, Франческа последовала за ней.
– Спасибо, Вульф, – поблагодарила она, гладя пса и лихорадочно соображая, как же ей спасти этого человека. Теперь он находился ближе, но их разделяло несколько футов, и ни веревки, ни жерди, за которую он мог бы схватиться, поблизости не наблюдалось.
Между тем человек продолжал неподвижно смотреть на нее, словно прикидывая, не собирается ли она нырнуть к нему.
– Моя собака знает безопасную дорогу, – торопливо объяснила Франческа.
– Надеюсь, вы правы. – Он попытался вытереть лицо рукавом, но только еще больше размазал грязь. У этого человека был голос джентльмена, а еще темные глаза и волосы, однако этого было явно недостаточно, чтобы Франческа могла составить достаточно полное представление о нем.
