Несмотря на кучу неприятных обстоятельств, прошло дело как по маслу, без всякого перегиба с бюрократами. И уже через полчаса, нацепив на себя то, что подходило из личной амуниции погибшего рыцаря-авантюриста, а остальное небрежно свалив на повозку из комендатуры, Монах Менгарец вместе со своими нанимателями покидал негостеприимный палаточный город. Причём по той же дороге, видимо, по приказу его величества уже выступали или готовились выступить самые бравые рыцари, поблескивающие под моросящим дождиком своими латами, и наиболее мощно вооружённые элитные войска, дошедшие сюда со своим монархом из самого Дейджана.
Похоже было, что Павел Первый и в самом деле решил отомстить всему Союзу Побережья за невероятно количественные и постыдные потери при бомбардировке его ставки. А может, и понимал, что в ином случае, восседая на месте, долго в живых не останется. Как бы его ни защищали тучи и меткие стрелки из винтовок, всё равно удачно брошенный с неба камень (не говоря уже о страшной бомбе!) может оборвать его жизнь в любой момент. Так что следовало либо рваться к полному и окончательному завоеванию всего континента любой ценой, либо…
«Ха! – развеселился Виктор, пытаясь себе представить второй вариант. – …Либо срочно просить мира! Причём на условиях, которые будут выдвигаться противником!»
Несмотря на начавшуюся ненастную погоду, а потом и наступившие сумерки, маленький отряд из четверых воинов мчался до тех пор, пока не стемнело полностью. Настолько цериальцам хотелось догнать пустившегося в путь императора. Потому что, по их мнению, полтора часа разницы во времени выезда давали им все надежды на достижение цели.
Пропустить бивак императора или населённый пункт, в котором тот мог остановиться, они не боялись, потому что данный тракт из Шаули в Бонтиньеры изобиловал густонаселёнными городками и весями, а также многочисленными постоялыми дворами. Самые огромные среди этих дворов располагались в километре друг от друга. Да плюс в некоторых пунктах находились немаленькие военные заслоны, сделанные по принципу временного форта и несущие службу в местах пересечения тракта с иными дорогами. Порой на некоторых перекрёстках находилось сразу четыре объекта: постоялый двор с залом для выпивох и желающих покушать, «чистый» трактир, имеющий несколько комнат для постояльцев, небольшой посёлок местных аборигенов и огороженное кольями солидное воинское укрепление. Что ни говори, а содержать собственные тылы в сравнительном порядке завоеватели Севера научились неплохо.
Вот к одному такому максимально запруженному постройками перекрёстку и прибыл квартет рыцарей дипломатической миссии.
Вначале заехали на самый предпочтительный постоялый двор, но там оказалось на удивление так всё забито повозками и постояльцами, что озадаченным визитёрам не помогли ни деньги, ни грозный вид, ни банальные ругательства.
– Да мне самому придётся ночевать сегодня прямо здесь, за стойкой! – плакался хозяин заведения. – Пришлось прибывшему с гор барону Ийевну уступить. Чердак забит наглухо, и даже в конюшнях, рядом с лошадьми, лечь негде.
– Да что тут у вас за столпотворение такое? – решил выяснить виконт Алый.
– Ярмарка, ваша светлость. У нас тут знаменитое поле «Торговли», на котором впервые после освобождения от ига Сангремара проводится вольная торговля всех соседних волостей, а также приуроченные к этому моменту спортивные игрища. Вседержец император Павел Первый Великий, дай бог ему здоровья на сто лет, лично одобрил и разрешил проводить ярмарку, так что…
И он только разводил руками, почему-то ехидно ухмыляясь вслед сплёвывающим от досады рыцарям. Похоже, жажда наживы на ближайшие дни напрочь отбила у хозяина всякое чувство уважения к таким бравым воинам.
Понятно было, что и в трактире мест не нашлось. А в форт вояк не пустили. Дежурный офицер отделался железным правилом:
– Никого, кроме наших армейских, поселять не велено. И быть разжалованным по причине жалости к вам я не собираюсь.
Пришлось идти в посёлок, и уже там, в пятой по счёту хате, отыскали удобные места для себя в одной из комнат, а для своих скакунов в несколько тесном хлеву. Начав располагаться, поинтересовались у хозяев:
