Эмма отбросила его ладонь и, сказав ледяным голосом:
— Держите руки при себе, — невольно задумалась, сможет ли когда-нибудь привыкнуть к этой стороне своей работы.
Мужчина засмеялся:
— Да ты, я вижу, злючка. Но ничего, мне такие нравятся. — Он снова протянул руку, и на этот раз с большей настойчивостью ухватив Эмму за юбку, притянул ее к себе и стиснул рукой ягодицу. — И еще мне нравится, как ты говоришь. Можно подумать, что имеешь дело с настоящей леди. У меня никогда не было леди. Иди ко мне, дорогуша, не пожалеешь. — В воздухе разлилась нестерпимая вонь эля и гнилых зубов.
Его приятели одобрительно засмеялись.
Эмма устремила на детину холодный взгляд:
— Как ни странно, но я вынуждена отказаться. А теперь отпустите меня и дайте делать свою работу, иначе вам придется иметь дело с другими людьми, которые ждут не дождутся, когда им принесут поесть и выпить.
Улыбка черноволосого стала еще шире. Он потянул Эмму к себе и, вырвав у нее из руки поднос, с грохотом уронил его на пол.
— Их обслужат другие. А ты побудешь со мной, дорогуша.
О господи! С упавшим сердцем и все возрастающим страхом Эмма поняла, что он отпустит ее не иначе как получив удар между ног. Он явно собирался усадить ее к себе на колени и приласкать. Если не хуже.
— Я ни с кем не побуду. Отпустите меня, пока Нэнси не увидела ваших шалостей и не выгнала вас.
Эмма смутно заметила, что сзади к ним приближается какая-то тень. Девушка была слишком занята, пытаясь вырваться из лап черноволосого. Поэтому, когда на голову мужлана коричневым ливнем обрушился поток темного пива, девушка остолбенела не меньше, чем он.
Улыбку черноволосого как рукой сняло. В одно мгновение он и думать забыл про Эмму и, разразившись проклятиями, выпустил ее.
Не дожидаясь приглашения, она воспользовалась возможностью, чтобы схватить свой поднос и броситься прочь от опасности.
Разбрызгивая пиво во все стороны, черноволосый попытался вытереть глаза своими огромными, густо татуированными ручищами. Его мокрые волосы блестели от пива. Оно струйками стекало по его щекам и подбородку и капало на грубую светлую рубаху, прикрывавшую голую грудь. Плечи его старой коричневой шерстяной куртки стали похожи на землю после дождя. Даже его серые штаны потемнели от влаги. От него несло, как от пивной бочки. Маленькие, налитые кровью глазки впились в обидчика.
Гомон, смех и звон кружек замерли. Все с любопытством перешептывались и смотрели, что будет дальше.
Эмма подняла глаза и, проследив за взглядом черноволосого грубияна, увидела объект своего недавнего интереса. Мужчина стоял неподвижно. Высокий, спокойный.
— Сожалею. Рука дрогнула. — Слова предполагали желание извиниться, но то, как они были произнесены, говорило об обратном. Незнакомец говорил с тем же акцентом жителя Ист-Энда, что и другие, но его низкий голос звучал чисто и содержал в себе спокойную угрозу.
— Уж ты у меня пожалеешь, это точно! — Черноволосый вскочил так резко, что ножки его стула громко скрипнули. — Очень пожалеешь, парень, к тому времени, как я с тобой разделаюсь.
Взгляд незнакомца пристально уставился на мокрые штаны черноволосого, а потом снова поднялся вверх и встретился с его взглядом. В глазах мужчины блеснуло мрачное удовлетворение. Он поднял одну бровь. Ту, которую рассекал шрам и которая, по мнению Эммы, делала его похожим на какого-то красивого разбойника.
— Похоже, тебе это не светит.
Со всех сторон послышалось хихиканье.
Лицо черноволосого побагровело. Его прищуренные маленькие поросячьи глазки смотрели на незнакомца взглядом разъяренного быка. Пальцы с хрустом сжались в кулак.
Друзья черноволосого как по команде встали, с очевидностью намереваясь принять участие в драке. Все признаки приятного возбуждения и любопытства внезапно испарились из воздуха, сменившись острой атмосферой опасности.
Наступила тишина. Глаза всех посетителей харчевни устремились к сцене, разворачивавшейся перед Эммой.
Она ощутила, как сзади по шее и по спине поползли мурашки.
— Остыньте, ребята, — сказала Нэнси. — Ничего страшного не случилось. Садитесь и пейте свое пиво, пока оно не стало теплым.
