Айвори, похоже, нравилась его суровая озабоченность.
— А я думала, я уже доказала тебе, что умею обращаться с мужчинами Хотя должна сказать, что твоя речь насчет простреленных ушей была очень впечатляющей.
— Правда? Ну, я знаю, что ты хотела бы прицелиться пониже, но и этого было достаточно, чтобы его испугать и заставить вести себя так, как нужно.
Двери открылись, и Чейз взял ее за руку. Он вошел в бар не поднимая головы, и провел ее вдоль стены в угол, самый дальний от сцены, на которой пять голых женщин выполняли тщательно отработанный танец. Они были чрезвычайно гибкими и такими подвижными, что Чейз сомневался, чтобы хоть один из мужчин мог рассмотреть что-нибудь, кроме их грудей, подпрыгивающих в такт скачкам по сцене. К счастью, в углу оказался свободный столик. Он усадил Айвори у стены и сам уселся справа от нее. — Официант здесь, наверно, подходит раз в час, или около того, — прокричал он сквозь гремящую музыку. — Я надеюсь, тебе не хочется есть или пить.
Стол был липким, и Айвори подумала, что будет лучше не пробовать подающейся здесь еды. Она покачала головой и слегка развернула свой стул, чтобы лучше видеть экран, на котором все еще показывали заклинателей змей и женщину. Их движения были весьма двусмысленными, однако ничего особенного не происходило. На другой стене было двое мужчин и женщина, зажатая между ними, но казалось, такое повышенное внимание скорее утомляло ее, чем приводило в экстаз.
Последняя стена была от пола до потолка заполнена двигающимися фигурами двух девиц, ублажающих друг друга. Айвори повернулась к троице со змеей. Один из мужчин теперь разматывал свой тюрбан и свисающей тканью связывал женщину. Айвори наклонилась к Чейзу.
— Ты узнаешь кого-нибудь из актрис? — спросила она. — Кто-нибудь из них позировал для твоих фото?
Чейзу даже не хотелось смотреть, но ему пришлось сделать вид, что он старается узнать кого-нибудь из тех, кто позировал для тех «шедевров», которые он якобы продавал. Он кинул быстрый взгляд на огромные фигуры на экранах и покачал головой. Он заметил какого-то коркера, пробирающегося к ним через завал пустых стульев, и встал. На коленях у Айвори лежала «астральная пушка», но она абсолютно спокойно смотрела на приближающегося к ним человека.
Коркер подошел и вместо того, чтобы кричать, перекрывая музыку, прибегнул к мимике. Он приложил руки к сердцу и послал Айвори воздушный поцелуй. Затем кивнул головой в сторону Чейза и помахал рукой, как будто прощаясь, спрашивая тем самым, не хочет ли она от него избавиться.
Айвори покачала головой и показала на стул рядом с ней. Коркер сел, и она наклонилась Чейзу.
— Это один из наших частых посетителей, — прокричала она ему. — Пусть останется.
Коркер улыбнулся, как будто он только что кого-то надул, сложил руки у рта и близко наклонился к Айвори, что-то говоря ей. Очевидно, сумев расслышать его замечание сквозь весь этот шум, Айвори засмеялась. Чейзу вряд ли было интересно услышать, что он там говорил, но он продолжал смотреть на Айвори.
Коркер был крепким парнем небольшого роста с огненно-рыжими волосами и прозрачными голубыми глазами. Он выглядел достаточно безобидно, но Чейз оставался начеку, готовый сбить его со стула и вышвырнуть при малейшем признаке недовольства со стороны Айвори. В любом случае было лучше смотреть на этого коркера, чем на непристойные шоу, окружавшие их со всех сторон. Он мог понять стремление мужчин после безмолвия космоса попасть в дикие огни и шум баров, подобных этому, но сам этой потребности не разделял.
Больше всего ему хотелось забрать Айвори обратно на корабль, и как можно скорее. Не важно, что она была дочерью пирата — Чейз не мог смотреть, как она сидит здесь, среди всего этого отвратительного скопища извращений и похоти. По счастью, оживленная болтовня коркера отвлекала ее от Порнографического кино. Он взглянул на часы и глубоко вздохнул. У них все еще оставалось много времени, и его нужно было как-то убить.
Коркер во всех подробностях рассказывал о своей поездке сюда, и Айвори кивала головой, но на самом деле слушала невнимательно. Ей казалось гораздо более интересным то, что Чейз, который якобы продавал порнографию, теперь не выказывал никакого интереса ни к обнаженным танцовщицам, ни к развратным фильмам на экранах вокруг. Вместо этого он не отрываясь смотрел на нее, как будто она была самым увлекательным зрелищем во всем зале. Она напомнила себе, что он, возможно, просто старается хорошо делать свою работу.
