Погода установилась прекрасная и народ так и рвался к морю. Признаться, я немного жалел, что предстоящая операция выпадала на такую солнечную и коммерчески очень выгодную погоду. Уж лучше бы она испортилась и полили бы дожди. Тогда бы не так было обидно изымать из оборота столько приносящих доход коек. Во мне заговорил предприниматель, но я его быстро придушил, и он заткнулся.
Каждый день мы просыпались с Катей за пять минут до официального начала завтрака, умывались, шли в ресторан, там пили кофе, запивая им различную выпечку, и шли на море. Краснота первого загара исчезла, и кожа стала приобретать бронзовый оттенок. После пляжа обязательно случался вкусный обед, преимущественно из морепродуктов. Откушав, мы шли домой. Моя кровать теперь не заправлялась. Мы бросались на неё и лежали, нежились, гладя друг друга и доставляя различные мелкие физические удовольствия, такие как массажи голов, ног и рук, нанесение боевых раскрасок на лица, покрытие лаком ногтей. Часа в четыре я поднимал дремлющую девушку, заставлял ее одевать купальник, сам при этом наблюдая за эротическим процессом, и мы шли опять на море, ловить уходящие на ночь уже не палящие, а нежные лучи звезды по имени Солнце.
Иван суетился, и мы его практически не видели. Хотя, время от времени без него не обходилось, он мелькал на завтраке, кивал мне головой, потом исчезал. Возвращаясь после полудня с моря, я видел его растворяющуюся в пыльном облаке машину. Вечером мы были предоставлены сами себе, и я благодарил бога за такой подарок. Правда на второй вечер Иван пришел к нам и позвал нас к себе на «пять капель». Катя не возражала и мне пришлось принять его приглашение, хотя я не горел желанием пить, поскольку знал, чем всё может закончиться. Елена накрыла скромными закусками стол на веранде, вытащила туда к имеющимся трем креслам еще пару стульев из дома. Кроме нас никого больше не было. Пили мы водку. Но всё проходило тихо и как-то умиротворенно. Разговоров о политике я не услышал. Ни слова о предстоящем мероприятии произнесено никем не было. Разговор вообще особенно не клеился. То ли голова Ивана была занята другими мыслями, то ли он не желал вести дискуссии со мной и убеждать меня в том или ином своем взгляде на жизнь. Выпили мы немногим больше одной бутылки и разошлись по своим коморкам довольно рано. Правда, провожая нас, Иван сказал мне, что завтра начнут приезжать новые постояльцы. Я заверил его, что всех размещу и всё подготовил для их встречи.
Не сильно пьяные мы вернулись домой и сразу легли спать. Катя уснула, а я лежал, смотрел на нее и вспоминал свою жизнь. Отчего-то на меня нахлынули миражи прошлых лет. Случайно, не отдавая отчета в появлении мысли, словно я увидел ее краем глаза, мне подумалось, что, говорят, перед смертью у человека проносится вся его жизнь. Мне стало немного не по себе, и я стал отгонять вспышки из прошлого. Впрочем, я тоже скоро уснул.
Утром после завтрака на территорию отеля въехал старенький одиннадцатиместный микроавтобус Hyundai черного цвета. Водитель с трудом втиснул его на автопарковке, но перед сложными маневрами из машины вышло только пять человек. Мужчины все поголовно в шортах, маечках, подчеркивающих их бицепсы, трицепсы и даже кубики пресса. Они встали в сторонку и подождали, когда микроавтобус втиснется между малолитражками. Потом водитель открыл заднюю дверь, и крепкие парни стали выгружать спортивные сумки, какие-то приспособления в чехлах, что-то похожее на палатку. В общем создавалось впечатление, что в отель приехали либо альпинисты, либо дайверы, на худой конец барды, готовящиеся к своему фестивалю.
Я наблюдал за этой картиной стоя возле административного дома. Мы только что позавтракали, я задержался поговорить с Машей и стоял, курил на воздухе, ожидая окончания сдачи дежурства. Катя ушла домой готовиться к очередному принятию солнечных и морских ванн.
- Это наши люди, - услышал я сзади голос Ивана. Он незаметно подошел и стал наблюдать за процессом вместе со мной. – Есть сигарета?
Я достал почку и протянул ему. Он прикурил, и мы уже вместе продолжили наблюдение.
